– Только попробуй крикнуть, красотка!
Почувствовав подступающую к горлу тошноту от ужасного запаха, исходившего от него, дочь банкира стиснула зубы. В то же время донна Аврелия негнущимися пальцами стала отвязывать свой омоньер. Неожиданно грабитель обрезал шёлковый шнурок ножом. Таким образом, кошелёк оказался у него в руках.
– Брось нож! – вдруг раздался за спиной Лоренцы знакомый голос.
От испуга нищий разжал пальцы, и нож упал на землю. Наступив на него ногой, Монбар повернулся ко второму бродяге:
– Верни кошелёк даме!
Видя, что тот не спешит повиноваться, капитан положил руку на рукоять своего кинжала:
– Ну!
Сунув омоньер донне Аврелии, нищий попятился.
– А теперь убирайтесь прочь, негодяи, пока я не сдал вас страже. И чтобы ноги вашей здесь больше не было!
Так как решительная поза Монбара не оставляла сомнения в правдивости его слов, бродяги поспешили ретироваться. Пока донна Аврелия подбирала выпавшие из кошелька монетки, Лоренца поблагодарила барона за помощь.
– На месте Вашего отца, мадемуазель де Нери, я никуда не отпускал бы Вас одну, – ответил тот.
– Но я не одна и, к тому же, мой дом неподалёку, – возразила девушка.
– И всё же, Вас едва не ограбили.
– К счастью, Вы оказались поблизости, сеньор.
– Да, я пришёл на исповедь, но неожиданно наткнулся на этих разбойников.
– Ещё раз благодарю Вас, сеньор, но нам нужно идти.
Капитан бросил взгляд на донну Аврелию:
– Вы в порядке, сударыня?
– Да, сеньор, – вдова кокетливо поправила свою накидку. – Вас послало нам само Небо!
– Разрешите проводить Вас и мадемуазель де Нери.
По дороге друг Амори спросил у донны Аврелии:
– Вы в пятницу снова придёте в эту церковь?
– Нет, завтра с утра мы уезжаем за город. У мессира Бернардо есть участок в Берси и мы пробудем там до конца лета.
В глазах Монбара вспыхнули две золотые искры:
– Вероятно, я больше не увижу вас, потому что в понедельник тоже уезжаю в Лион, где меня ждёт Сольё. А оттуда мы с ним отправимся прямо во Флоренцию. Так что, на всякий случай, прощайте.
– Прощайте, – как эхо, откликнулась Лоренца, поражённая известием о том, что Амори покинул Париж.
Уже в своей комнате поведав обо всём, что с ней приключилось, алансонке, Лоренца заключила:
– Странно, что Монбар пришёл на исповедь в Сен-Жерве так рано.
– Мне кажется, мадемуазель, что этот сеньор влюблён в Вас.
– Почему ты так решила?
– Поверьте, уж я разбираюсь в таких вещах!
– Не выдумывай, Катрин.
– Вы не хотите согласиться