– Она прикольная, – сказала та. – Только немного тихая.
– Ага. Наверное, из-за того, что она младшая среди такого количества братьев и сестер.
Тони поморщилась:
– Кажется, у нее их только двое… брат и сестра. Они оба учатся за границей.
О, нет, к дьяволу.
Больше я с Лорой не разговаривал. Я так и не докопался до истины, лгала ли она, осознавая, что лжет, или ее разум был по-своему искажен. Или она так веселилась. Кто знает? Я не стал задерживаться в ее окружении, чтобы выяснить. Когда нам сообщили, что она пропала без вести, я сразу же предположил, что она сама подстроила свое исчезновение. И тут же раскаялся, что допустил подобную мысль.
Скорее всего, ее действительно похитили, а я интерпретировал ситуацию так, чтобы она соответствовала моему представлению о ней.
Ее нашли в Международном аэропорту Майами. Когда в газетах начали появляться репортажи о том, что ее похитил некий мужчина по имени Дэвон, я пытался не подвергать их версию сомнению. Правда, пытался. Оливию это дело завораживало, и она читала все, до чего могла добраться. Не знаю, потому ли, что она изучала право, или потому, что чувствовала какую-то личную связь с Лорой. Я держал язык за зубами и надеялся, что она в порядке.
А затем настала одна из ночей после рождения Эстеллы. Я готовил ужин, и по телевизору шелестели новости. Я услышал ее имя. Мягко, но мой слух был настроен на ее имя. Я вышел из кухни в зал, где Леа собиралась переключить канал.
– Оставь, – сказал я. На экране Оливия сопровождала мужчину, судя по всему, Добсона Орчарда. Она отмахнулась от журналистов и села с ним в машину.
Оливия, нет.
Я хотел сказать ей держаться подальше от этого дела, от этого человека. Хотел дотронуться до ее шелковых черных волос и окутать ее защитой. К тому времени, как новости сменились рекламой, у меня пересохло во рту.
И только тогда я осознал, что в репортаже мелькнула фотография Лоры, упомянутой как одна из первых жертв. Добсон – Дэвон…
Забудь, приказал я себе. Она была в состоянии наркотического опьянения. Может, она неправильно уловила имя. Или репортеры. Может, она влилась в тему с Добсоном, потому что ей хотелось внимания. В колледже она жаждала сопричастности с чем-то, быть частью чего-то – семьи с восемью детьми. Может быть, просто может быть, она нашла эту семью в калейдоскопе жертв Добсона, похищенных и подвергшихся насилию. Проклятье – я вечно находил самых странных женщин, с какими только можно провести время.
Глава 9
Кэмми просыпается, протирая глаза:
– Где мы?
– Неаполь.
Я съезжаю вниз по улице, на которой, пожалуй, слишком много деревьев, и она озирается беспокойно:
– Какого хрена, Дрейк?
Оливия,