– К Иванову дню (седьмого июня), бог даст, перевезу тебя на Уньгу, к Марьиному утёсу. К этому времени и вода уже спадает, да и кусты зацветают дружно, а значит, и заморозков ночных можно не бояться – для рыбалки оно ведь всё важно.
От столярной работы Тимофей отвлекался и на огород, нужно было достать картошку из погреба на семена, подготовить землю для посадок, подлатать старенький забор, накренившийся от больших сугробов, да и так, по мелочи.
– Рыбалка рыбалкой, а огород посадить надоть, – говорил он Ваське в очередной раз, – зима длинная, без огорода не проживёшь, а с огородом и душа спокойней, и желудок сытый.
Ваське не доставляла эта работа никакого удовольствия, но при случае он помогал отцу, вскапывая то одну, то другую грядку под посадку овощей или ремонтируя упавший с зимы забор. И хотя земля ещё была сыроватой, но Тимофея эта работа всегда радовала и располагала к беседе с сыном. Правда, Васька всё больше отмалчивался и неохотно шёл на разговор с отцом. Насупившись, он делал определённую работу, а затем незаметно исчезал, на что Тимофей, всегда огорчаясь, говорил: «Наши в поле не робеют и на печке не дрожат. Ишь, обалдуй! Опять сбежал».
Прежние годы Тимофей держал небольшое хозяйство: два десятка курочек, поросёнка и несколько коз. А вот в последнее время от этого дела отказался. Причина была одна: уезжая на всё лето на Уньгу, скотина оставалась без особого присмотра. Хотя Васька и присматривал, соседи часто жаловались на то, что козы опять залезли то в огород, то в палисадник… В общем, чтобы не ссориться с соседями, в один прекрасный момент Тимофей переколол всю скотину. И с тех пор, кроме кошек, в хозяйстве у него никого не было. А всякой еды зимой ему и так хватало: овощи, солёная, вяленая рыба, соленья – всё было, не бедствовал. А мясо зарабатывал тем, что колол свиней да забивал коров. Не каждому это было по плечу, а он знал это дело хорошо. За свою работу брал, что называется, чистым весом: килограмма по три, четыре, а то и больше. Так вот и жил все эти годы.
Заканчивался последний день мая. Тимофей с самого утра делал последнюю обвязку рейками шпангоутов. Двухместная лодка практически была готова. Перекуривая, он с наслаждением смотрел на лодку и говорил:
– Вот ведь как получается – из ничего! – И тут же добавлял: – Д а, есть ещё порох в пороховницах!
В этот день Тимофей ещё не раз подходил к лодке, радуясь и наслаждаясь тем, что сумел сделать.
На следующий день с утра, не успев попить