В сущности, он был неплохой мужик. Не тягал родителей в школу по пустякам. Никому не лез в душу. Понимал, что время упущено и всё бесполезно. Заполнял журнал – и вся песня.
Но Гека неожиданно вспомнил, что в сентябре этот жизнерадостный добродушный дядька возил десятый класс в ДОСААФ. Они там с парашютом прыгали. Не свой десятый – «аков». Из своих он только Князеву предложил нервишки проверить. Но тот почему-то отказался. И теперь Гека смотрел на этого раздутого, как парашют, мужичонку прищуренными глазами, словно на прицел брал. Он не любил, когда ему лишний раз напоминали, что он второй сорт. Со злой радостью в сердце Гека предчувствовал, как сейчас заёрзает этот жизнерадостный.
Паша хотел пристроить свои анкетки на верстаке. Поискал чистое место. Тут же к бумажкам протянула услужливые руки Компьютерная Мышь. Психолог, не забыв одарить дурнушку короткой благодарной улыбкой, объявил торжественно:
– У нас чепэ, милейший. В масштабах школы.
Полные плечи обэжиста опустились. Его круглое лицо уже не кричало: «Обожаю жизнь!» Он понял, что на этот раз за партой не спрячешься. Зачем-то потрогал деталь и бросил:
– Короче.
– Максу «двындик» влепили! – выпалила Зоенька.
– По литере! – выложила горячую новость Смирнова.
Обэжист всё-таки с сентября немножко, видно, усвоил аз-буки классного, потому что быстро уточнил:
– В дневник или в журнал поставила?
– Прям в журнал влепила! Жирную.
– А в электронный?
– Пока нету.
– За что?
– За Толстого.
– Поспорили они, Николай Ваныч, по вопросам непротивления злу насилием и, так сказать, морали, – развёл руками Ник.
Гека отметил: пока одноклассники выплёскивали на несчастного обэжиста подробности литературного поединка, Макс стоял жалким истуканом. Видимо, привыкает к своей новой роли простого рядового. Прокручивает в блестящей голове предстоящее тягостное объяснение с родителями.
Обэжист повернулся к их классному герою:
– Я думал, ты умнее.
Макс вспыхнул, как спичка. Компьютерная Мышь пошла красными пятнами. Откуда-то из-за верстака подал авторитетный голос Паша:
– А что она умнее, вы не думали?
Обэжист нахмурился, кивнул на жадно внимающий бомонд:
– Ну не при них же.
– А мне кажется, больные вопросы надо обсуждать как раз при молодёжи. – Паша демонстрировал своё педагогическое превосходство над Дядей Колей. – Впрочем, сейчас не до болтовни. В администрацию. Со скоростью супермена. Пока противная сторона нас не опередила. Не попыталась выставить себя в наиболее выгодном свете. Директор на месте. Я проверил.
Интересно, когда он справки навёл? Скорее всего, перед литерой.
Дядя Коля попытался прибегнуть к помощи завуча – известного дипломата. Не спросил, а попросил:
– Может, к Юрию Васильевичу сперва.
– К дир-р-ректору! – прорычал Паша.
Обэжист