– А на какую же оценку я, по-вашему, ответил? – требовательно спросил он.
– Увы, выше двойки поставить вам не могу. Формально вы выучили урок. Но если вызубрить английский текст, не понимая в нём ни слова, это не блестящий ответ.
Литераторша нервно покрутила ручку.
– Не ставьте! – не вскрикнула, а вспикнула, как попавшая в ловушку мышь, Бурбан. – Ну не нравится ему Толстой, Марина Владимировна! Что же делать? Ведь от двоек он его всё равно не полюбит. А медаль сгорит.
Гека поморщился. Слабо аргументирует. Вот что значит настоящая золотая медаль и вызубренная.
– Ставьте, – подался вперёд Макс. – Если я заработал всего лишь двойку, не кривите душой! Толстой же научил вас честности и бескомпромиссности.
Но она колебалась. Дэн и Ник переглянулись: директора боится. Зарубит блестящего золотого медалиста – понизит рейтинг школюги. Поставит «пять» как миленькая. Или на балл снизит, чтоб уж совсем откровенно в грязь не плюхаться. Но её оправдания уже не играют роли. Класс под предводительством Паши-Наполеона выиграл свою первую битву.
Литераторша нахмурилась. Лицо её снова как бы постарело. Ни слова не говоря, Мымра вывела в журнале жирную двойку.
Сидевшая на первой парте Компьютерная Мышь увидела «пару» с особенно ужасающей чёткостью. Бурбан повернула к Максу потрясённое лицо. Она смотрела на него… как на Яна Гуса какого-то! Князев побледнел. Красивое лицо его сделалось злым и упрямым. Принёс себя в жертву классу. Герой! Гека усмехался про себя. Да не супермен Князев никакой! Обычный дурачок, который ещё носит нелепые детские штанишки. Макс только сейчас скумекал, что имел в виду психолог, когда советовал им спровоцировать литераторшу на ошибку. А в «колбе» Князев другой был – гигант, уверенный: всё понял. Да ни черта он не понимал в тот момент! А теперь до него наконец-то дошло-доехало, что старые модели не знают новых фокусов.
На перемене они гурьбой бросились разыскивать Пашу. Он кашу заварил – ему и разруливать ситуацию. Да и к кому им было обратиться? Не к классному же? Классные руководители у них после бегства Нонны менялись, как времена года. Кто только в авангарде не шёл! Уж такие несерьёзные педагоги, что сроду классной работой не занимались: и физкультурник, и логопед… На завхоза их ещё только не навесили! Сейчас за неуправляемым 10-м «Б» числился обэжист.
Паша торопливо шёл по коридору с какими-то бумажками. С анкетами, наверно. Он во всех классах анкеты с провокационными вопросами раздавал: «Комфортно ли ты чувствуешь себя в школе?», «На какой урок тебе не хочется идти?»… Вроде бы ничего страшного, но учителя ёжились. Устаревшие модели!
– Павел Викентьевич! – В глазах Компьютерной Мыши за стёклами очков стояли слёзы. – Она Максу двойку поставила!
Психолог нервно обернулся на Князева. Тот уже утратил облик героя. Стоял бледный и неловкий, беспомощно опустив крупные руки. Гека прислонился к стене, наблюдал. Он наслаждался чужим несчастьем, как собственной победой.
– А у него золотая медаль, –