В честь праздника он нарядился в костюм в мелкую белую полоску, по виду дорогущий, из кармашка торчал платочек, на груди – длинный галстук с огуречным рисунком. В таком наряде он походил на ближневосточного магната или влиятельного чиновника.
То, что подобный персонаж желал обсудить со мной “весьма деликатное дело”, и то, что он собирался говорить “как мужчина с мужчиной”, окончательно выбило меня из седла. В общем, я бы ничуть не удивился, если бы, полюбезничав с мамой, он схватил меня за лацканы пиджака и сказал пару ласковых слов.
– Нам с тобой лучше сразу кое-что прояснить…
Он был крайне серьезен. Некоторое время мне не удавалось понять, к чему весь этот словесный водопад. Я даже испугался, вдруг он потребует вернуть долги, которые, как я предполагал, были значительными. Однако он завел речь о том, насколько непросто жить в нашем городе, где, по его словам, разворачивалась подковерная война; затем заявил, что настал час окончательно и бесповоротно решить, на чьей ты стороне. Казалось, речь о деле чрезвычайной важности. Он настолько вошел в роль, что закрадывалось подозрение: вдруг он потребует от меня поддержать какую-нибудь политическую или религиозную кампанию. Наконец, порядком меня истомив, он подошел к тому, к чему давно клонил:
– Ладно, хватит трепаться, ты за какую команду болеешь?
Лишь тут я сообразил, что скрывалось за слезными причитаниями: добродушная насмешка взрослого над доверчивым юнцом.
Я был болельщиком “Лацио”. В чем честно признался, понимая, что ответил неправильно. В конце концов, я выбрал “Лацио” сам, воспользовавшись тем, что родители не разбирались в футболе, а еще – чтобы отличаться от одноклассников, которые как один, начиная с Деметрио, болели за правильную команду.
Однако, к моему удивлению, глаза дяди Джанни доказали, что способны загораться огнем. Он долго по-дружески хлопал меня по спине. Он был поражен, как будто только что обнаружил, что у него есть сын, о котором он и знать не знал.
– А как же! – воскликнул он, сияя от счастья. – Разве есть другие команды? Ты Сачердоти от макушки до пяток. Только погляди: вылитый дед.
Он поинтересовался, ходил ли я когда-нибудь на стадион. Увидев, что я печально мотаю головой, он взорвался в своей театральной, полусерьезной манере.
– Никогда? Правда? Слушай, родной, это надо срочно исправить. Кстати, я почетный член, полвека в клубе… Ты болеешь за “Лацио”? Вот это да! Кто бы мог подумать. А как же. Весь в деда. Я настаиваю: ты –