Марк улыбнулся им в зеркало заднего вида, поправил круглые очки и вырулил с площади перед театром. Дорога быстро влилась в одну из забитых машинами полос. Вечер окончательно взял своё: небо почернело, тени выросли, слились во мрак, сочащийся из дворов и окон. Жëлтые фонари смягчали впечатление холодного вечера, красные стоп-огни впереди стоящей машины – одной из целой линейки таких же несчастных, застрявших в пробке, – слепили каждый раз, когда водитель жал на тормоз, а по бокам мерцали белые фары. Медленно, но верно они двигались по забитой дороге.
Тишина нагнетала. Отчего-то Стелле было некомфортно в этом молчании, несмотря на то, что она сама не любительница пустозвонства. Возможно, дело было в лëгкой склоке с подругой, а может, всё-таки в незнакомом парне за рулëм такой же незнакомой, хотя и удобной машины. Пальцы неспешно скребли кожаное кресло, на котором бережно крепилась тонкая подушка для подогрева, которая сейчас, к сожалению, была выключена, а салон, не успев прогреться, больше напоминал морозилку. Поëжившись, Стелла скользнула взглядом по хмурой Маше, листающей фотографии на телефоне, и взглянула в зеркало, где встретилась с любопытными зелëными глазами.
Марк отвернулся, включил поворотник и повернул на перекрëстке направо – плавно, легко и неспешно, совсем не беспокоясь о нервных клетках других участников дороги. Совсем скоро они снова застряли в пробке, и он повернул какой-то переключатель под светящейся неродной для машины магнитолой – секунды спустя тепло окутало лицо и холодные пальцы.
– Марк, включи что-нибудь, иначе я начну лезть на стекло, – проворчала Маша, не отрываясь от своего телефона. – Мне очень не хочется так громко ду-мать.
– Есть пожелания?
– На твой вкус.
– У меня он специфический.
Маша улыбнулась, взглянув на Стеллу, потом на Марка.
– Нет, я не буду продолжать реплику!
Марк разочарованно вздохнул, покачав головой. Поразмыслил, окинул взглядом наглухо забитую сверкающую дорогу, полную цветных машин, достал телефон, нажал что-то на руле, потом отыскал песню и включил, откинув чëрный кирпичик на соседнее сиденье. Стелла чуть вытянулась, заглядывая вперëд, но узнала мотив по первым его аккордам и не сдержалась: закатила глаза и ударила ладонью по спинке водительского кресла.
– Это провальный план, Марк, – она ничего не могла поделать с той язвительностью, с которой прозвучало имя. – Если ты думаешь, что любая девчонка растает, заслышав Лазарева, то ты настоящий дилетант!
– Стелла, да? – Он мельком взглянул на неё через