Те100стерон – Это не женщина
Wham! – Last Christmas
Perry Como & The Fontane Sisters – It’s Beginning to Look a Lot Like Christmas
Анна Бутурлина – Отпусти и забудь
Jonathan Dokuchitz & Kelsey Grammer – Once Upon a December
Queen – Thanks God It’s Christmas
Дискотека Авария – Новогодняя
Vanilla Sky – Звенит январская вьюга
Chris Rea – Driving Home for Christmas
Пролог
Тем незапоминающимся вечером – он был одним из череды многих и одинаковых – она плутала по улочкам заученного города. В нëм каждая деталь, каждый угол, поворот и человек казались ей знакомыми, одинаковыми, невероятно скучными и серыми – не стоящими внимания. Мысли об этом отягощали и без того тяжëлую грудь, спешно вздымающуюся из-за быстрого сердцебиения. Она бежала так, как не бегала уже давно.
Смена на работе закончилась позже обычного, и у Стеллы были все шансы не успеть вернуться в общежитие до того, как неприступные железные двери прихожей закроются до самого утра. Комендант – бабушка в уважаемом возрасте – крайне не любила тех студентов, которые «не понимали по часам», и была непреклонна в своëм воспитательном решении не впускать тех, кто не спешил вернуться домой. А Стелла спешила, да ещë как: даже лëгкие почти собрали чемоданчики и подобрались к горлу, планируя её покинуть.
Тяжëлая сумка оттягивала шею, тянула в сторону при резких поворотах и сильно раздражала своим присутствием, как и всё вокруг: слишком липкий шарф, испарина на носу и губах, из-за которых морозец больно щипался, колючий свитер под курткой, скользкая подошва ещë осенних ботинок. С каждым оставленным позади метром Стелла сжималась в крохотный сгусток негодования, в любой момент готовый взорваться. Словно чувствуя недоброе, прохожие сторонились мчащуюся по наледи девчушку с бешеным взглядом. Хотя дело могло быть и в сползшей на светлые брови шапке, краснючих щеках и летящей во все стороны брани, но в любом случае тротуар магическим образом опустел, и студентка беспрепятственно пересекла последний рубеж аллеи перед старым, скрипучим и покосившимся зданием общежития.
– Светлана из семьдесят пятой, на часах, если мне не изменяет зрение, уже двенадцатый час, – у самых дверей, как цербер у врат ада, поджидала её старушка со свëрнутой газетой, которой, вероятно, она с радостью треснула бы непутëвую студентку. Скукоженное возрастом лицо нахмурилось, большие в толстых оправах глаза воззрились сверху вниз, будто пытаясь изжить Стеллу, а не Светлану… Но не в её положении вредничать. – Я на полных правах могу закрыть эту самую дверь перед твоим курносым носом, милочка. В правилах чëрным по белому значится: «Общежитие закрывается ровно в одиннадцать часов», а потому…
– У меня есть уважительная причина, – голос Стеллы звучал сипло, прерывисто из-за частых и неровных вдохов. Лëгкие буйно топтались в груди, протестуя против непрошеной физической нагрузки. Вероятно, её светлые волосы на голове сейчас напоминали больше птичье гнездо, нежели что-то приличное. – Я как две минуты была бы уже здесь, но меня задержал сторож. Ну, тот, который постоянно птиц по весне гоняет от клумб.
Лицо свирепой блюстительницы правил немного разгладилось, а в сереньких глазах промелькнуло любопытство и что-то ещё, во что юной девице погружаться очень не хотелось. Стелла наконец выпрямилась, расправив плечи и стряхнув остатки жаркого бега, и с привычной ей сухостью продолжила:
– Просил передать вам, что в начале декабря у него намечается отпуск какой-то и поездка к родственникам, – ложь так просто срывалась с её нечестного и уже давно опороченного фальшью языка, что Стелла не моргнула и глазом, а только больше распалилась, завидев проявляющееся воодушевление в старческом лице. В обычных обстоятельствах ей не хотелось бы так нагло обижать эту прекрасную и трудолюбивую женщину, но сейчас у Стеллы не было желания ночевать под забором, как побитой собаке. – Он заглянет к вам накануне с каким-то предложением. В детали не вдавался.
Она поклонилась, изображая гонца с важным донесением, чем вызвала у старушки добродушный хохот.
– Но только в этот раз, негодница! – Взмахи газеты должны были предостеречь её больше не опаздывать, но Стелла не могла этого гарантировать. Её рабочий график нельзя было назвать нормированным. – Иди, пока никто не видел. Будем считать, что ты просто долго отряхивала обувь от снега.
– И правда, навалило неожиданно.
Стелла не улыбнулась лëгкой шутке. Она никогда не улыбалась и не видела в этом никакой проблемы, хотя окружающие почему-то были крайне этим обеспокоены. Постоянно причитали, комментировали и пытались вывести врунишку на чистую воду: как так, кто-то не умеет улыбаться – такое не может быть правдой! Отнюдь, размышляла Стелла, может быть, и она тому доказательство. Вот и старушка-комендантша сникла, вздохнула, махнула пару раз на лестницу и вернулась в свою каморку, из которой слышались глухие песни из телевизора.
Недолго думая, студентка рванула к лифту – старику немногим старше их страны, вероятно. Он работал по своему желанию, ездил только на те этажи, на которые ему хотелось, и