Вечером в спортзале, на площадке, «возвышенная» ругается:
– Что ты копаешься, опять заблокируют.
Очередной проигрыш. Настраиваюсь. Подача на меня. Выбросил из головы свои заботы, принял удачно, мяч направил к сетке, почти ей в руки. В молодости, бывало, срывался с низкого старта, фиг догонишь. Наконец успел прыгнуть раньше блока и уверенно забить. Получил благодарственный шлепок, по одному месту. Отыграли подряд несколько мячей. Странно, но мои мысли вернулись ко вчерашнему вечеру: зря пил, с гитарой полез, опять выпендрился, да ещё эта незнакомка, – Ира меня и «не заметила».
Планировали отметить победу в «Европейской». План при социализме не может быть не выполнен, мы и выполняем – отмечаем, несмотря на дурацкий проигрыш в финале. Так я и не собрался. Чем была забита башка? Фантазией неюного возраста.
Коньяк запиваем кофе (он тоже не для победы, горький).
– Кофе сегодня прогорклый, – подтверждает бармен моей спутнице, нагнувшись, чтобы вокруг не слышали (она постоянная посетительница).
– Дома лучше сварим, мне привезли из Финляндии.
– Сегодня не стоит, – сказал не я, а мой внутренний голос. И самому показалось странным, что я с ним согласился.
Даже не задумался, но особого внимания не потребовалось, чтобы заметить, как погрустнели её глаза, и я надеваю дежурную улыбку. Почти сразу, вначале через силу, а потом искренне, они засмеялись. Сообразил, что она всего лишь переставила в сказанном глаголе ударение и загладила обиду юмором (в её кругу такой лексикон). С чего это резанул обидным «нет»? Зачем девушке указывать на невнимание? Она принцесса, а я делаю из неё прачку моих слов. Пусть остаётся тем, кем хочет быть. В конце концов, я Весы и неизвестно, где успокоюсь.
– Мне не рекомендовано его пить, делаю исключение для тебя. Продолжение отложим до лучших времён.
Бросила: «Подожди минутку» – и удалилась по своим делам. Я вышел на улицу. Швейцар много старше меня, ливрея уже не застёгивается, открыл дверь. Утром в его напыщенном лице проглядывал мальчишка, мечтающий, что перед ним будут распахивать двери. Сейчас он как минимум представляет себя швейцаром в отеле «Ритц» в старушке Европе, ведь наша гостиница тоже не молоденькая, ей лет двести. Впрочем, может быть, он и не знает, что такое «Ритц», – интересно, кем будет к ночи? На Михайловской улице из деревьев нареза́ли зелёные шары: в праздники их привязывают гирляндами, чтобы не укатили; киоск разносит лёгкий дурман цветов, тут ему место. Яркие фонари перекрыли звёзды: нечего в небо пялиться – всё, что нужно, здесь. На площади Искусств «вознёсся» Пушкин, протянул руку в сторону, а смотрит на меня, отложив свой список поклонниц (интересно, всем ли он посвятил стихи?): «Что день грядущий мне готовит?»
– Очередную глупость, – отвечаю за него сам.
Рядом с киоском группа девушек – как цветов: на любой вкус. Работа у них такая, но каждая наверняка надеется, что устроит свою жизнь. Клиенты тут небедные, много иностранцев, вот один вышел с дипломатом – это я. Откуда им знать, что в дипломате спортивная форма? Есть, правда, и бумажки, но не зелёненькие, а наши, и не так