Вернувшись домой, я раскрыла везде шторы и включила радио. Заговорила местная новостная станция. Я торопливо начала переключать каналы, пока не наткнулась на рождественскую музыку.
Праздничные мелодии всегда действовали на меня исцеляюще. Я снова подумала о милосердных соседях, как они смогли превзойти свое горе. Невозможно найти свет, если искать его в темноте, и осознанно или нет, но последние полгода я жила в кромешном мраке, словно таракан, прячась от малейших отблесков. И вот наконец я решилась высунуться из этой темноты. Открытые занавески в буквальном смысле стали первым шагом навстречу солнцу.
«Have a holly, jolly Christmas», – пел Берл Айвз[4]. Мои губы растянулись в улыбке – еще один большой шаг. Когда я улыбалась в последний раз? Карина права: надо сменить обстановку. Что может быть лучше елки?
Я прибралась на кухне, натянула длинное шерстяное пальто и пошла к машине. Елки продавали на парковке рядом с «Крогерсом», куда я незамедлительно и отправилась.
В Солт-Лейке, как и во всех крупных городах, елочные базары начинали появляться еще в ноябре – обычно рядом с торговыми центрами и супермаркетами. Помню, как в детстве на одном из таких базаров в Ашленде был огороженный загончик, где стоял олень Санты. Это одно из немногочисленных сказочных воспоминаний, которое удивительным образом сохранилось в моей голове, несмотря на все детские травмы.
Машин на дорогах почти не было, не прошло и десяти минут, как я уже добралась до места. Елочный базар расположился на площади в полакра, его окружал временный забор из сетки-рабицы. По верху тянулись разноцветные гирлянды, которые крепились на белых деревянных столбах, обернутых красными лентами словно мятные леденцы.
У входа стоял обитый алюминиевым сайдингом фургон, на крючках висели всевозможные венки, на каждом виднелся ценник.
Из колонки гремела музыка, но не рождественская, а рок семидесятых. Take the Long Way Home в исполнении группы «Супертрэмп»[5]. Неужели кто-то до сих пор слушает «Супертрэмп»?
Торговля шла вяло – кто будет в три часа дня покупать елку? – за забором стояло всего несколько машин.
Через главный вход я вошла в импровизированный лес. Помимо меня там оказалось еще четыре покупателя: пара преклонного возраста и пожилой мужчина, по всей видимости, с внуком. Мимо меня тащил к выходу елку худощавый молодой человек в джинсовой куртке, надетой поверх толстовки с капюшоном. За ним семенила пожилая пара.
– Могу я чем-то помочь? – обратился он ко мне, отпустив покупателей.
– Мне нужна елка.
– К вам сейчас подойдут.
– Я покажу, Шелби, – раздался другой голос.
Я повернулась и увидела, как ко мне приближается симпатичный мужчина. Примерно моего возраста, немного за тридцать, под густыми бровями живые карие глаза. Короткие, зачесанные назад темно-каштановые волосы наполовину скрываются под шерстяной шапочкой. Подбородок украшает бородка, хотя на скулах просто щетина, будто он только начал ее отращивать или хотел походить на Хью Джекмана.
У Клайва никогда не было волос