– Видите ли, Лючио, вы очень любите нападать на «эту» планету, как будто бы знаете что-то о других! – произнес я нетерпеливо. – Эта планета, как вы ее презрительно называете, единственная, с которой мы имеем дело.
Он бросил на меня такой пылающий и пронизывающий взгляд, что я смутился.
– Если так, – ответил он, – зачем же вы тогда не оставляете в покое другие планеты? Зачем же вы силитесь изучить их тайны и движения? Если люди, как вы говорите, не имеют дела с другими планетами, кроме этой, зачем же они спешат открыть тайну более могущественных миров – тайну, которая в один прекрасный день ужаснет их. – Торжественность его голоса и вдохновленное выражение его лица внушали мне почти благоговение. У меня не было готового ответа, и он продолжал: – Не будем говорить, мой друг, о планетах и даже об этой булавочной головке среди них, известной как Земля. Вернемся к более интересному сюжету – к леди Сибилле. Как я уже вам сказал, здесь не будет препятствий к сватовству, и вы легко можете жениться на ней, если пожелаете. Джеффри Темпест, только как автор книги, не дерзнул бы добиваться руки графской дочери, но Джеффри Темпест – миллионер будет желанным женихом. Дела бедного графа Элтона в плачевном состоянии, он почти разорен. Американка, что у него на пансионе…
– На пансионе! – воскликнул я. – Надеюсь, он не сдает меблированные комнаты?
Лючио рассмеялся.
– Нет, нет! Просто граф и графиня Элтон предоставляют престиж своего дома и оказывают покровительство мисс Дайане Чесни, этой американке, за пустячную сумму в две тысячи гиней; графиня передала свою обязанность представительства своей сестре мисс Шарлотте Фицрой, но корона уже висит над головой мисс Чесни. У нее в доме отдельные комнаты, и она выезжает куда угодно под крылышком мисс Фицрой. Такой порядок не нравится леди Сибилле, и она нигде не показывается иначе как с отцом. Она не собирается дружить с мисс Чесни и откровенно заявляет об этом.
– За это я еще больше восхищаюсь ею! – сказал я горячо. – В сущности, я удивляюсь, что лорд Элтон снизошел до…
– Снизошело до чего? До того, чтобы брать две тысячи гиней в год? Бог мой! Я знаю бесконечное число лордов и леди, которые немедленно совершат такой же акт снисхождения. «Голубая» кровь стала жидкой и бледной, и только деньги могут сгустить ее… Дайана Чесни имеет миллионы долларов, и если леди Элтон благополучно умрет вскорости, я не удивлюсь, услышав, что маленькая американка с триумфом заняла вакантное место.
– Поистине превратности судьбы, – сказал я почти сердито.
– Джеффри, мой друг, вы, право, удивительно непоследовательны. Есть ли более явный пример «превратности судьбы», чем у вас самого? Шесть недель назад кто вы были? Просто бумагомаратель с крылышками гения в душе, но без всякой уверенности, что эти крылья станут достаточно сильными, чтобы вынести вас из безвестности, где вы бились, задыхались и роптали на несчастную долю! Теперь, став миллионером, вы презрительно думаете о некоем графе, потому что он решился совершенно