Наше с ней родство очевидно для всех, даже мама путается, глядя на наши детские фотографии. У нас одинаковые резкие скулы, крепкие подбородки и длинные ресницы, но у меня губы более пухлые. Однако у Ады глаза серые, а у меня – зеленые, и цвет волос слегка различается: ее оттенок ближе к карамельному, а мой – к медовому. Ада старше меня на четыре года и повыше на треть головы. Правда, аттестат о полном среднем образовании она в свое время так и не получила, да и в университет не пошла, но это не помешало ей удачно выйти замуж и заиметь роскошный дом, новенькую машину и супруга словно с журнальной обложки. Мне же родители прочили два пути: либо университет, а затем карьера и насыщенная жизнь в центре, либо брак, ипотека и дети. Я пошла по первому пути, но затем отклонилась от него, и теперь родители воспринимали меня как некий сломавшийся механизм, нуждающийся в починке. В то время как способность моей сестры подцепить правильного мужика всячески восхвалялась, все мои достижения ценились не выше поломанных безделушек, найденных на дне мусорного бака. Что ж, если полки магазинов украсит книга с моим именем на обложке, возможно, мама с папой начнут смотреть на меня так же, как сейчас смотрят на Аду.
Я беру еще один бокал. В этот момент подходит мама:
– Милая, а я и не заметила, как ты появилась.
Я вымучиваю широкую улыбку, прежде чем обернуться.
– Да я пришла‐то всего пару минут назад. Отлично выглядишь, – добавляю я, оглядывая темно-синий пляжный костюм, который мама прошлым летом ухватила на распродаже в «Маркс и Спенсер». К тому же она похудела – всего на несколько фунтов, но, честно говоря, на лишний вес она и так никогда не жаловалась.
– Хожу на горячую йогу вместе с Адой, – улыбается мама.
– Это по тем купонам, которые я тебе на день рождения подарила?
– А, так вот откуда они взялись! – Ее улыбка становится шире. – Веришь, нет, совсем из головы вылетело.
– Вы бы хоть предупредили, что пойдете, – отвечаю я, стараясь не выдать обиду. – Я бы тоже подтянулась.
Мама отхлебывает из бокала.
– Чем старше становишься, тем сложнее удерживать прежний вес. Давным-давно у меня тоже была такая фигура, как у тебя. Я тебе так скажу, Элоди: мужики как вино, с возрастом хорошеют, а женщины в этом смысле как мясо – с годами только портятся. Ладно, пойдем, – добавляет она, – поздороваешься с папой.
Мне пересказывают последние новости, и, когда свежие сплетни заканчиваются, мы просто сидим в уютном молчании. Я допиваю второй бокал мерло, и у меня уже кружится голова. Если Ада знает, что я здесь, но