В груди снова сдавливает. Раньше мансарда действительно была моей. Кровать стояла прямо у окна, вмонтированного во всю наклонную стену, из которого открывается потрясающий вид на Скалистые горы. Мы с мамой столько раз любовались оттуда закатом, когда она укладывала меня спать. После ее смерти я не мог больше выносить этот вид.
– Она для меня слишком большая, – лгу я. – Я почти не бываю дома, и она мне не нужна.
Я отворачиваюсь от лестницы и смотрю на Пейсли. Она, кажется, снова погрузилась в свои мысли, облокотившись на балюстраду, и вновь обводит взглядом наше фойе. Судя по выражению ее лица, она очень впечатлена. Когда она поворачивает голову, чтобы посмотреть на освещенный внешний двор, желтоватый свет люстры падает на левую половину ее лица. Только теперь я замечаю припухлость, которая отчетливо видна рядом с ее глазом и под ним. Без задней мысли я протягиваю руку и осторожно провожу кончиками пальцев по покрасневшему месту.
Пейсли мгновенно реагирует, резко вдыхает воздух и отталкивает мою руку. Я даже испугался, что она упадет с галереи, настолько неожиданно она отпрянула.
– Что случилось? – спрашиваю я тихо, не особо надеясь на ответ.
И я оказываюсь прав. Пейсли отталкивается от перил и молча проносится мимо меня вниз по лестнице.
Я бегу за ней.
– Пейсли, подожди. Прости… Если не хочешь, не нужно… Эй, куда ты?
Глупый вопрос. Разумеется, я понимаю, что она хочет убежать, как только она натягивает свой костюм Бэймакса и застегивает молнию до подбородка. И меня это не должно волновать, так ведь? Но меня это, наоборот, тревожит. Сам не знаю, почему. Присутствие Пейсли мне почему-то… приятно.
Однако мне это вовсе не нужно. У меня есть принципы: никаких фигуристок. Случай с Харпер единичный и был ошибкой – я перепил и себя не контролировал.
Но сейчас я не пьян. Я чист, как горный воздух на лыжной трассе, и все же чувствую легкий укол, когда вижу, как Пейсли, раздув ноздри, хватается за сумку.
– Я приеду сюда завтра, после тренировки, – выдавливает она, стараясь придать своему голосу безразличный тон. – Раньше не получится.
– Хорошо. Хочешь, чтобы я… то есть… кто привезет твои вещи?
Краска заливает ее шею:
– Их немного. Сама справлюсь.
– Хорошо, – повторяю я. Мой взгляд устремляется к окну. На улице уже стемнело. – Как ты поедешь обратно?
Она пожимает плечами:
– На автобусе.
– На автобусе? – я смеюсь. – Пейсли, ты в Аспенском нагорье. Тебе скорее повстречается медведь, а не автобус.
– Тогда вызову такси, – она достает из кармана телефон, нажимает на экран, а затем останавливается. – Какой у вас адрес?
– Я тебя подвезу.
Она колеблется:
– А как же правило «ты будешь заниматься своими делами, а я – своими»?
Я уже направляюсь к комоду у входной двери, чтобы взять ключи от машины. Брелок в виде сноуборда звенит, когда я поворачиваюсь к ней:
– Начнет действовать завтра.
Пейсли переминается