Речь зайца возмутила силачей, которым по душе пришлась идея: объединяться в стада. Слон хоботом схватил его за уши, вскинул вверх и протрубил: «Ничтожество! Тебе только и прятаться в норе! А ты о нас подумал? Собаки? Что они мне могут сделать?! Среди моих врагов собачек в списке нет! Хотя, конечно, жаль, что наш собрат, ради спокойной жизни, вступил в союз с врагом и поступил на службу к человеку. Даже позволяет, я слышал, порой себя побить… куда тебе, зайчишке, твоим умишком это все понять! Разве ты не слышал, что стадо – это тактика для нас, для силачей!»
Спор разгорался. Каждому хотелось предстать перед другими докой. Свой способ расписать, как панацею от всех звериных бед, в связи с лихим коварством человека. Но при детальном рассмотрении выяснялось, что способ-то годится лишь тому, кто рассказал о нем. Никак не получалось избрать из претендентов достойного наставника малюткам.
Опять перед Советом предстал шакал. Он заявил: «Да пусть убережёт Аллах Вас от напастей! Выслушайте звери! И Вы, наверняка, поймете, что никого, достойнее меня, на эту должность нет, и быть не может! Ибо нет людской хитрости, которую бы я не знал, и не нашел бы способа избежать напасти!»
«Довольно бахвалиться, – молвила гиена, – чем прославляться, лучше бы поведал, как жив-то до сих пор… Как избегаешь встречи с этим „двуногим“. Глядишь, поверим, что ты чего-то стоишь».
Не обращая внимания на гиену, шакал склонился перед львом в почтительном поклоне, и молвил: «Благослови Аллах! Чаще всего мы обнаруживаем себя непроизвольным рыком, который мы неосмотрительно издаем, порой, не ко времени и не к месту, по поводу, а иногда и без него. Взвесив это, я сообразил, что нет нужды ждать подтверждения тому, что ты замечен! Раз уж получилось: рявкнул на востоке – беги на запад; прорычал на севере – беги на юг. Словом, принцип мой такой: не следует задерживаться там, где тебя могли услышать, тем более во время охоты!»
Лев покачал косматой гривой: «Конечно, есть в твоих словах какой-то смысл, но, как же спать? Или предлагаешь бегать всю жизнь без отдыха и сна? Таких бегов не выдержать и дня, не то, что месяц! Да, к тому же дети…»
«Хвала Тебе, Творец! За то, что ниспослал Ты мудрости старейшим! – продолжил вкрадчиво шакал, – я, конечно, сплю, но только в поле, где звуки разносятся легко во всю его ширь. Там слышен всякий шорох. Услыхав шаги, я просыпаюсь. Но, не бросаюсь сразу наутек, а выжидаю. Враг стоит – я стою, притаившись. Даже мое сердце замирает, дабы своим стуком меня не выдать. Если враг идет – то я бегу, но не напролом, а скольжу тенью, чтобы ни единым звуком не обнаружить своего присутствия».
Вновь льву понравилась тактика шакала. Гиену же все было не унять: «Кстати, уважаемый, сказать: а как насчет питья? Коварные людишки подкарауливают