– И совсем нет, – не согласился визави. – Просто ты молод, и тебе кажется, что всё это невозможно. А моё поколение привыкло ставить высокие цели и, несмотря ни на что, добиваться своего.
– И как ты собираешься добиться того, чтобы таких, как я, стало больше? Клонированием? – хохотнул я и осёкся.
«Что-то не то я говорю. Какое ещё клонирование? До него ещё лет семьдесят. И то в зачаточном состоянии будет!»
Но мою фразу Воронцов услышал по-своему.
– При чём здесь колонии? У гитлеровской Германии из капиталистических стран, наверное, колоний меньше всего. Но это им не помешало захватить всю Европу и напасть на нас. Что же касаемо вопроса увеличения таких снайперов, как ты, то я считаю, что тебя нужно немедленно начать изучать.
Мне моментально представились белые стены, операционный стол, хирургические инструменты и я, привязанный к этому столу, лежу под ножом у нескольких врачей, что решили меня препарировать. Не так просто, конечно же, они решили такое сделать, не для удовольствия, а для дела. Однако хоть и для дела, а умирать вот так, как лягушка под скальпелем Базарова, я не хотел. А потому ответил крайне лаконично:
– Ни хрена у тебя, товарищ лейтенант государственной безопасности, не выйдет, ибо изучать себя я не дам.
– Но почему? Ведь это нам поможет! Это же откроет гигантские перспективы. Ведь у тебя же, кроме снайперских способностей, ещё есть дар видеть в темноте. Почему ты не хочешь помочь стране?
Я хотел было объяснить ему всю свою теорию насчёт скальпеля, но вместо этого решил отделаться народной мудростью:
– По кочану!
– Но ты не понимаешь, – попробовал продолжить убеждения Воронцов.
Но я его перебил, шикнув:
– Тихо! Присели! Впереди движение!
Воронцов привык мне доверять, поэтому с небольшим стоном сразу же опустился на корточки. А я, пригнув спину, пробежал чуть вперёд, туда, где лесная дорога сворачивала влево. Выглянул из-за ствола большого дерева и сфокусировал зрение. Через пару секунд ко мне подполз на четвереньках чекист, и я доложил ему обстановку:
– Лошадь, запряжённая телегой.
– Что за лошадь? – запыхавшись, поинтересовался тот.
– А я почём знаю? Знаю, это не Манька, и едет не аллюром, – ответил я, но потом, поняв, что мой «профессиональный» жокейский жаргон чекист не понимает, пояснил более понятно: – Короче, обычная лошадь шагает.
– Гм, вот как, гм, понятно, – негромко кашлянул Воронцов и поинтересовался: – А ещё что-нибудь, кроме животного, видишь?
– Ага, в телеге сидят два гражданских мужика и немецкий солдат.
– Гражданские? Они связаны? Это пленные? Куда их везёт немецкий солдат? Может быть, на расстрел?
Я присмотрелся, увидел на рукавах каждого из мужиков белые повязки и проскрежетал:
– Было бы неплохо, если бы немец их действительно вёз на расстрел и таки грохнул.
– Ты что несешь, Алёша?! Это же мирные советские люди!