Но вот однажды он ощутил чьё-то присутствие. Келлерн всегда чувствовал, когда в лес приходил чужак. Бесшумно ступая по мягкой траве, он направился посмотреть на незваного гостя. Невидимый для людского глаза, он появился среди ветвей огромного дуба. Внизу неспешно двигался облачённый в длинную накидку силуэт. Присмотревшись, Келлерн понял, что это девушка. Длинные чёрные волосы выбивались из-под капюшона и струились по её плечам. Она подняла голову, и Келлерн увидел сапфировые глаза, глубокие как море. На мгновение ему показалось, что она его заметила, но она отвернулась и продолжила свою прогулку.
Келлерн следил за каждым её шагом. Никогда прежде он не ощущал ничего подобного. Он не мог объяснить, но жизнь до этого момента показалась ему бессмысленной. Он захотел вновь посмотреть в её глаза, но не решался показаться. Необъяснимый страх завладел им. Он мог лишь безмолвно наблюдать.
Девушка вышла на берег реки и присела отдохнуть. Она сняла капюшон, и волосы, чёрные как смоль, вырвались неудержимым потоком. Келлерн завороженно наблюдал за ней. Она смотрела на воду, синюю, как её глаза. Внезапно до него донёсся голос.
Скажи мне, моё отражение,
Неужто вода холодна?
Неужто моё видение —
Лишь тень позабытого сна.
Такое, как ты отражение,
В такой же холодной воде,
Ищу я тебя, видение,
Но вот не найду нигде.
Неужто мои касания
Холодные, как вода?
Неужто мои желания
Не сбудутся никогда?
Ты только во сне появляешься,
И листьями тихо шуршишь,
Уходишь и возвращаешься,
Так что же ты вновь молчишь?
Скажи, немое видение,
Неужто в глазах моих лёд?
Неужто моё отражение,
Совсем тебя не влечёт?
Оно опять растворяется,
В холодной, холодной воде,
Уходит и возвращается,
Не видя тебя нигде.
Так дай же ответ, отражение,
Неужто вода холодна?
Зачем мне твоё видение,
Зачем? Я всегда одна…
На воде появились круги, и Келлерн понял, что она плачет. Его охватило непреодолимое желание спуститься к ней, но он сдержался. Бессмертные не могут позволить себе быть хаотичными. А любовь – это именно хаос, это смятение. Тнал чувствовал это. Прошлое казалось ему зияющей пропастью, бесконечной пустотой, лишь потому, что там не было её.
Сорвавшись с места, он понёсся прочь. Лес расступался перед ним, и он бежал всё дальше. Возможно именно так, в смятении и страхе, бежал несчастный Джозеф. Но Келлерн не вспоминал о нём. Сейчас он видел только синие глаза, блестящие, как сапфиры