На занятия я прибежал загодя. Чемпион поставил меня на ринг с так называемым спарринг партнёром, и определил формулу нашего тренировочного боя коротко:
– Отрабатывать корпус. По морде не бить.
Хорошо ему было заказать «отрабатывать корпус», а я, как мы сблизились с соперником, света белого не взвидел: только его перчатки мелькали перед глазами. Он-то «отрабатывал» мой корпус, а я просвета не мог найти среди этого мелькания его кулаков, чтобы нанести хотя бы один удар. Мало того, он пару раз ощутимо врезал мне «по морде», не соблюдая предупреждения мэтра. Позже мне разъяснили, что я сам виноват, опуская голову ниже пояса, и таким образом, подставляясь под удары, направленные в корпус. Но во время спарринг-боя мне это было невдомёк, и я разъярился. «Ах ты так? – подумалось мне. – Тогда погоди же!»
Каким-то образом исхитрившись, я в образовавшийся на секунду просвет вложил всю силу и ненависть в удар по незащищённому подбородку противника. Тот рухнул.
– Нокдаун, – удивлённо констатировал наш тренер, и обратив ко мне разъярённую физиономию, наградил всеми непечатными эпитетами, каковые я вполне заслужил. А заключил речь так:
– В морду бить можешь в уличной драке, а здесь ведут бой по правилам.
Мне эти правила не пришлись по душе. Тем более, я узнал, что в спарринг со мной чемпион поставил, наверное, из вредности, боксёра-разрядника. Тот и обращался со мной так, будто перед ним тренировочный мешок с песком. Уверовав, что в этой секции я так и останусь партнёром для отработки ударов, я «сделал ручкой» и навсегда распрощался с боксом.
В школе, естественно о моём позорном дебюте на ринге никто не узнал. Ну, не мог я подмочить свою репутацию! Тем более, что она складывалась не только за счёт спортивных подвигов. Следует отметить, что я прилично учился, а мои сочинения учительница русского языка и литературы зачитывала во всех классах, как пример творческого отношения к её предмету. Но самым главным в моей школьной биографии, увы, окончательно убедившим в собственной исключительности, было то, что меня, ученика 6-го класса, назначили главным редактором школьной стенной газеты. И сопливому младшекласснику, которому надлежало носить портфель за старшими, подчинялись, без пяти минут выпускники, составлявшие редакционную команду. Они беспрекословно, по указаниям малолетнего главреда, оформляли листы с текстами заметок, большинство которых сочинял я, рисовали иллюстрации и смешные карикатуры. Как тут не закружиться юной голове?!
На фоне таких незаурядных достижений для кого-то прозвучит странным, может быть, неправдоподобным сообщение: Марка Гаврилова из школы, где он числился на первых ролях, исключали ТРИЖДЫ!
Первый раз, не удивляйтесь, за элементарное хулиганство. Надо сказать, что я никогда не был пай-мальчиком. Взрослые постоянно натыкались на мой щетинистый характер, удивлялись моим поступкам, порой не вписывающимся в общепризнанные нормы. А моя мама была