Остров быка. Сергей А. Танцура

следит хилиарх Иапиг, хотя удается ему это с большим трудом. Слишком уж много претендентов на трон Быка съехалось сейчас в Фест, и все они грызутся между собой, как свора голодных псов, почуявших запах крови. Едва ли не каждый второй из гипархов и каждый третий из родовых евпатридов уже успел объявить себя диадохом, похваляясь своим кровным родством с отцом Ариадны миносом Ахелоем, павшим в неравной схватке с войском царя сикулов на Тринакрии, где укрылся нечестивец Дедал. А один – представь себе! – во всеуслышанье заявил, что он – сын самого Минотавра, а значит, прямой внук Ахелоя. Парень, как видно, полный идиот, иначе бы знал, что Ахелой не имел ни малейшего отношения к рождению этого букефала. И словно всего этого не достаточно, на Крит со всех концов, как стая стервятников на падаль, слетелись эпископы: и из Стронгеле, давно пытающегося подмять под себя всю минойскую державу, и из Карии, точащей зубы на наши морские владения, и из Кемета, кстати, тоже.

      Сердце Камеса ёкнуло.

      – Из Кемета? – переспросил он внезапно охрипшим голосом. – А кто?

      – Ты его наверняка знаешь, – небрежно махнул рукой Мидактрис. – Он из хабирру, хотя и занимает пост первого полемарха в войске вашего пер-оа. Его имя…

      – Месу, – выдохнул наварх, чувствуя, как губы его сами собой растягиваются в счастливой улыбке. О такой удаче он не смел даже мечтать, после всего с ним случившегося разуверившись в благосклонности к нему богов. Месу, полемарх корпуса Птаха кеметийской армии и первый помощник – джати – самого пер-оа Мернептаха, был как никто другой осведомлен обо всем происходящем в Та-Кемете, и заручиться его поддержкой означало для Камеса отсрочку неминуемого смертного приговора, а при благоприятном стечении обстоятельств и полную его отмену. И то, что этот человек, своим умом и храбростью заслуживший безграничное доверие пер-оа и сумевший из простого раба стать вторым лицом в государстве, оказался в нужное время в нужном месте, было знаком Камесу, что Небо к нему все-таки не равнодушно. И наварх, не переставая улыбаться, низко поклонился наблюдавшему за ним Мидактрису, благодаря за добрые вести. И снова в устремленных на него глазах проксена кеметийцу померещились искорки веселья, словно тот, ведя разговор, заранее знал о его результате и теперь получал искреннее удовольствие от того, что не ошибся в своих расчетах.

      – Да благословят тебя боги за щедрое угощение и приятную беседу, – еще раз поклонился Камес, вставая.

      – Пустое. Я рад, что смог хоть чем-то быть тебе полезен, несмотря на мои весьма скудные силы и разум, – кивнул в ответ Мидактрис и тоже встал, взмахом руки отвергнув помощь бросившегося к нему раба. Откинув ковер, они вышли на палубу, где их ждали гетериарх гептеры и келевст. Эти двое явно тоже не теряли времени даром: наметанный глаз наварха сразу заметил не слишком тщательно укрытый за мачтой канфар, а в поднятых руках Ипувера его сюринкс, из которого келевст мог извлекать не только пронзительный свист, не дававший