– Когда теперь мне придется будить тебя… – вздохнула мать.
Гай отложил письмо и взял другое, отправленное из Палм-Бич.
– Может, и скоро, мама.
– Во сколько завтра самолет?
– В двадцать минут второго.
Она наклонилась и с ненужным старанием поправила у него в ногах сбившуюся простыню.
– У тебя ведь не найдется времени заглянуть там к Этель…
– Ну конечно, я к ней загляну!
Этель Питерсон, давняя подруга матери, когда-то учила Гая играть на пианино.
Письмо из Палм-Бич было от мистера Брилхарта. Руководство компании решило поручить работу Гаю. Мистер Брилхарт также убедил их в целесообразности слуховых окон.
– Я сварила отличный крепкий кофе. Хочешь позавтракать в постели?
Гай улыбнулся:
– Еще бы!
Он внимательно перечитал письмо мистера Брилхарта, вложил его обратно в конверт и медленно разорвал в клочки. Затем распечатал второе. Оно представляло собой одну страницу, исписанную карандашом. Гай снова улыбнулся, обнаружив внизу пышный росчерк: «Чарльз Э. Бруно».
Дорогой Гай!
Пишет Вам Ваш случайный попутчик. Вы забыли у меня в купе книгу. Нашел Ваш техасский адрес, полагаю, он еще верный. Книгу выслал почтой. Кстати, почитал немного. Кто бы мог подумать, что у Платона столько диалогов!
Было очень приятно с Вами пообщаться. Надеюсь, что могу считать Вас другом. Буду рад видеть Вас в Санта-Фе, если соберетесь.
Мой адрес: Нью-Мексико, Санта-Фе, отель «Ла Фонда». Пробуду здесь еще по крайней мере две недели.
Все-таки не могу выкинуть из головы нашу идею двойного убийства. Это вполне осуществимо. Вы даже не представляете, насколько я в этом уверен! Хотя знаю, Вам неинтересно.
Кстати, а как все прошло с женой? Пожалуйста, напишите мне. У меня тут тишь и гладь, помимо утраты бумажника (сперли в баре из-под самого носа!), никаких происшествий. Не понравилось мне в Эль-Пасо, уж извините.
С нетерпением жду ответа.
Ваш друг,
P. S. Простите, что проспал и не попрощался с вами.
Этому письму Гай в какой-то мере даже обрадовался. Приятно было думать, что на свете есть кто-то свободный.
– Яичница с овсянкой! – воскликнул он, когда вернулась мать. – На севере так нигде не готовят.
Он надел свой любимый старый халат, слишком жаркий для такой погоды, и устроился завтракать в постели, раскрыв свежий номер местной газеты и поставив тарелку на поднос с шаткими ножками. Потом принял душ, оделся, будто планировал куда-то идти, хотя идти было некуда. К Картрайтам он заглянул вчера, Питер Риггс, друг детства, уехал работать в Новый Орлеан. Интересно, чем сейчас занимается Мириам? Наверное, красит ногти на веранде или играет в шашки с какой-нибудь соседской девчонкой, которая боготворит ее и стремится во всем ей подражать. Мириам никогда не унывала,