Он и теперь растерялся. Мириам не ошиблась, он с ней так не поступит. Не потому, что до сих пор ее любит, не потому, что она все еще его жена и он должен защищать ее, а потому, что ему ее жалко и он помнит, как любил ее когда-то. Теперь Гай понял, что жалел ее еще в Нью-Йорке, когда получал письма с просьбами о деньгах.
– Раз так, я просто не поеду в Палм-Бич, – произнес он с ледяным спокойствием. – Смысла нет, если ты собралась за мной увязаться.
Он решил для себя, что с проектом все равно можно распрощаться и торг уже ни к чему.
– Я не верю, что ты откажешься от такой работы, – с вызовом заявила Мириам.
Гай отвернулся, чтобы не видеть ее победную ухмылку, сделал пару шагов по асфальту и гордо поднял голову. Он велел себе не терять самообладания. Что толку от гнева? Мириам не выносила, когда он напускал на себя непрошибаемый вид, она предпочитала громкие сцены. Она и сейчас явно не прочь поскандалить. Его спокойствие бесило Мириам до тех пор, пока она не поняла, какой ценой оно ему дается. Гай знал, что играет ей на руку, но все равно не мог иначе.
– Работу я еще даже не получил. Я просто сообщу телеграммой, что больше не заинтересован в участии.
Он снова обратил внимание на незнакомое красноватое здание за деревьями.
– И что потом?
– Много чего. И ты об этом не узнаешь.
– Сбежишь, значит? Самый подлый выход.
Гай продолжил мерить шагами асфальт. Все-таки у него есть Анна. Пока она рядом, он что угодно вынесет. И надо отметить, он воспринял потерю работы с неожиданным смирением. Не оттого ли, что перед ним сейчас Мириам, символ неудач его юности? Гай прикусил кончик языка. Предчувствие неудачи всегда таилось в душе, как неразличимый изъян в драгоценном камне, и Гай никак не мог его из себя изжить. Неудача даже влекла его – он не раз заваливал экзамены, которые вполне мог бы сдать, и женился на Мириам, хотя друзья и родители с обеих сторон были против. Разве он не понимал, что ничего хорошего из этого брака не выйдет? Теперь же он безропотно отказывается от самого большого проекта в своей жизни. Надо поехать в Мехико, провести несколько дней с Анной. Да, на это уйдут все его деньги, ну и пусть. Он не сможет вернуться в Нью-Йорк и сесть за работу, не повидавшись сперва с Анной.
– Что-нибудь еще? – осведомился он.
– Я все сказала, – выпалила Мириам сквозь щербатые зубы.
4
Он медленно побрел к себе на Эмброуз-стрит. Прошел по тенистой и безлюдной Трэвис-стрит, мимо фруктовой лавки на углу Делэнси-стрит, устроенной хозяевами прямо на лужайке перед домом и оттого похожей на детский магазин. Из большого уродливого здания прачечной на западном конце Эмброуз-стрит высыпала стайка женщин и молоденьких девушек в белой форме; весело щебеча, они направлялись на обед. Хорошо, что навстречу не попался никто из знакомых. Гая охватили вялость, спокойствие и смирение, и в своем роде он был даже счастлив. Странно, насколько чужой и далекой стала Мириам за пять минут разговора, до чего несущественным стало все, что с ней связано. Теперь Гаю было стыдно за свои переживания в поезде.
– Все