Так что пока Людочка находилась в состоянии сна, снаружи происходили великие события.
Осоловелое время задремало, когда зима в декабре притихла, шла слепым солнечным снегом. На катках восторженно приручали лёд дети. Самые смелые сигали с незалитых горок или облизывали железные дворовые качели. Детям было хорошо. Взрослые кутались, кутались, но им было все холодно – и тем холоднее, чем теплее они кутались. Животный городской мир тоже зяб. Голуби, увеличившись вдвое, обживали низкие подоконники магазинов, домашние собаки танцевали на снегу, ничейные ожесточенно попрошайничали, а кошки куда-то пропали. (Но в январе все втянутся в зиму: животные привыкнут к голоду, дети доедят остатки новогодних конфет, взрослые, согревшись, обнаружат по календарю близкую весну. Но это – потом.)
Поутру, пока еще сияет какая-нибудь запоздалая звезда, все торопятся из дому, все опаздывают, обманутые темнотой и будильниками. Дети с рюкзаками похожи в темноте на горбатых карликов. Карлики проталкиваются в двери школы – и превращаются в принцесс и принцев.
На уроках принцы и принцессы дремлют тихонечко под мерное гудение учительского голоса, который тоже сонный, потому что Инна Ивановна или Тамара Петровна смотрели занимательный ночной сериал, а может, проверяли контрольные. Никто никому не мешает в эти дни. Только иногда нагрянет проверочная комиссия или руководство школы назначит открытый урок – и само сидит на этом уроке, глотая зевоту. Слышно даже, как дышат на подоконнике мягкие фиалки. Фиалки шевелят щетинками на толстых листьях и баюкают, баюкают. Нельзя в такие вялые дни смотреть на фиалки, а то можно убаюкаться и по-настоящему уснуть на уроке.
В один из таких дней завуч Тамара Петровна задержалась в учительской и теперь дремала на диване, не в силах преодолеть полдневный сон. Снежинки ползли вниз по воздуху. А иногда, когда глаза завуча особенно слипались, снежинки, плоские и круглые, будто сделанные муравьями из крохотных бумажек, казались нанизанными на невидимые нити и покачивались. Тамара Петровна в мучительной и сладкой полудреме пыталась сосчитать их, но точное число никак не получалось. «Невероятно много! – с тихим восторгом снилось Тамаре Петровне. – И скрипят!» Снежинки здоровались с завучем ласково и знакомо: здравствуйте, Тамара Петровна, как вы хорошо выглядите, какой у вас красивый платок на шее, такой нежный, наверное, китайский шелк? И во сне Тамара Петровна тихо хвасталась: да, муж привез из Китая, настоящий китайский шелк, дорогой. А снежинки ее тогда спрашивают: а как поживает Виктор Иваныч? Не болеет?