Тённес помахал зеленым пакетом.
– Вообще-то нет. Впотьмах уже ничего не разглядеть было. Но по дороге домой я заскочил к владельцам магазинчиков в Морслете и получил записи с трех камер видеонаблюдения. И есть шанс, что на одной из них Лукас, идущий с продленки. Могу предложить заинтересованным лицам фильм для ночного просмотра.
– Да ни к чему все эти просмотры, – пробормотал кинолог. – Кашмир потерял его след в начале Хёрретвай, стало быть, кто-то подобрал там Лукаса на машине.
– И все же записи мы проверим, – кивнул Трокич коллеге.
Полицейские с облегчением вернулись к столу с бутербродами, только Лиза Корнелиус осталась сидеть, рассматривая карту города и фотографию Лукаса.
– И все-таки почему именно его убили?
Трокич собрал бумаги. Его до сих пор преследовал этот жуткий запах, а при мысли о еде начинало мутить. Пожалуй, ужин сегодня отменяется.
– Это, наверное, самый важный вопрос за весь вечер. Завтра поедешь со мной на вскрытие, попробуем со всем этим разобраться.
3
Лиза расправилась с бутербродом со сваренным вкрутую яйцом и креветками, предварительно счистив с него сгусток майонеза.
– Брр, гадость какая, будто птичка снеслась, – скривилась она. Потом поднялась и пошла за Трокичем в его кабинет. Выспаться сегодня явно не светило, они с Джаспером Таурупом решили посмотреть записи с видеокамер.
В углу приглушенно ворчал любимый Трокичем «Раммштайн», Лиза поежилась, услышав тяжеловесные музыкальные фразы.
Несмотря на страшную сегодняшнюю находку, во взгляде синих глаз Трокича ничего не изменилось. Лиза положила перед ним два листка бумаги.
– Тут некоторые данные о преступлениях на сексуальной почве. Эйерсун просил показать их вам.
Трокич сел на стул, выключил, к великому облегчению Лизы, зловещую музыку и налил себе кофе. Хотя рождественские каникулы едва закончились, его стол уже был завален бумагами, пластиковыми чашками, футлярами от компакт-дисков и шариковыми ручками. Складывалось впечатление, что хаос больше всего подходил его стилю жизни. Лиза мысленно улыбнулась, здесь она чувствовала себя как дома.
Лиза работала под началом Трокича почти полтора года. Сперва между ними возникали кое-какие трения, но со временем оба притерлись и относились друг к другу с уважительной симпатией. Правда, она считала его упертым в некоторых вопросах, и – никуда от этого не денешься – к нему иногда действительно было не подступиться. Он был настолько закрыт, что она до сих пор почти ничего не знала о нем, кроме того, что ему под сорок и живет он один со своим котом в таунхаусе где-то в южной части города. Подробностями своей личной жизни с коллегами Трокич не делился, поэтому являлся предметом жгучего любопытства и всяческих пересудов в отделе «А». Но Лизу это ничуть не трогало, для нее главным было то, что ее взяли на работу на полную ставку. А в том,