Мы выбираемся из экипажа, Мартин расплачивается с извозчиком. Спустя несколько минут мы садимся в трамвай красного цвета с желтой окантовкой, до отказа заполненный пассажирами. Половина сидячих мест находятся в салоне, остальные – на открытой площадке под ярко раскрашенной крышей, где некий джентльмен уступает мне место. Я сажусь и, нерешительно притянув Кэт, усаживаю ее к себе на колени. Девочка не сопротивляется. Трамвай ползет по длинному склону холма, останавливаясь у каждой платформы, где выходят одни пассажиры и заходят новые. Я не понимаю, как он может ехать, если у него нет двигателя, а наверху – проводов. Спрашиваю у Мартина.
– Внизу проложен стальной рельс, по нему трамвай и едет, – безучастно отвечает он. – Как у поезда. Между рельсами имеется паз, и по этому пазу с постоянной скоростью движется трос. Вагончик обхватывает этот трос, как клещами, и движется вместе с ним вперед.
– А почему трос движется? – спрашиваю я.
Мартин не успевает ответить. Его опережает джентльмен, который уступил мне место и теперь стоит рядом. Видимо, он очарован моим интересом.
– У Форта Мейсон есть моторная станция, – с гордостью объясняет мужчина, словно это он изобрел канатный трамвай. – Электроэнергия постоянно крутит большие колеса, они и приводят трос в движение. Удивительно, не правда ли?
– Да. – Никогда не видела ничего подобного, даже не слышала об этом. Такая мощь, а ее совсем не заметно.
Через несколько остановок мы выходим из трамвая и дальше идем пешком, опять в горку. Здесь дома не жмутся друг к другу, все нарядные, в окнах горит свет. И открывается красивый вид на сеть улочек в нижней части города. Люди, что живут в этом квартале, кажется, отделены целой вселенной от обитателей многоквартирных домов в Нижнем Ист-Сайде Нью-Йорка. На мгновение я задумываюсь, почему Мартин не оплатил для меня место в спальном вагоне, если у него достаточно денег, чтобы купить дом в столь престижном районе.
– Пришли, – объявляет Мартин.
Мы останавливаемся перед трехэтажным домом на Полк-стрит. Он не такой роскошный, как некоторые дома по соседству, но его недавно освежили темно-синей краской и декорировали окантовкой цвета слоновой кости. Перила крыльца и наружные ящики для цветов обрамляет ажурное чугунное литье. «В нескольких кварталах отсюда район Рашн-Хилл[2]», – сообщил мне Мартин по пути, чтобы я знала, в какой части города мы находимся. До недавнего времени в доме проживал врач с семьей – женой и двумя маленькими сыновьями. Затем он принял предложение занять пост директора больницы в Аргентине, и семья уехала, взяв с собой только личные вещи и кое-что из посуды. А Мартин приобрел их дом со всей обстановкой.
Мы входим в холл, освещенный люстрой с лампами накаливания. Мой саквояж Мартин ставит рядом с чемоданами и сундуками, в которых лежат вещи его и Кэт; сегодня утром их доставили из пансиона миссис Льюис.
– Я потом подниму все это наверх, – говорит Мартин,