– Почему-то после твоих слов мне вспомнился цирк, в который меня водили родители в детстве.
Элла спросила, чуть наклонившись ко мне:
– И что там произошло?
Возникшие вокруг образы растворились в одно мгновение и не хотели подчиняться моей воле. Мне было тяжело воспроизводить событие в памяти, и я завис.
Элла внимательно посмотрела на меня и предложила:
– Давай так: представь, что перед тобой большой белый экран и ты единственный зритель перед ним.
Я закрыл глаза.
– Ты находишься в удобном кресле и просто смотришь на огромный белый прямоугольник. Ты – заказчик фильмов. Просто включи мысленно кино, где маленький Лиам ходил когда-то в цирк со своей семьёй, и разреши себе его посмотреть. Проиграй запись того случая.
Белый экран в моём мысленном пространстве вдруг помялся и стал вспыхивать синими полосами. Меня это не напугало, скорее привело в замешательство, потому что метафора Эллы явно пошла не по заданному сценарию. Я медленно выдохнул и положил руки на грудь. Сердечный ритм отвлёк меня, внимание сосредоточилось на ровном дыхании. Постепенно экран выпрямился, и на нём появилось изображение.
– Кино включилось? – спросила Элла, дав мне время войти в свои воспоминания.
– Да, вижу, как сижу на седьмом ряду в полном зале. Мы были там с друзьями родителей, у которых тоже дети моего возраста. Нас всех посадили вместе.
– Сколько тебе там?
– Лет пять, наверно…
– Продолжай. Как ты себя чувствуешь на представлении?
– Немного волнующе, но весело. Неприятно большое скопление людей. Ощущение, будто вокруг всё сдавливает. Но на сцене дурачатся клоуны, и это меня веселит.
– Хорошо. И что потом?
– Всё закончилось, я увидел, что зрители вокруг начали вставать и идти в разные стороны. Тогда я стал смотреть по сторонам в поисках знакомых лиц. Оказалось, что вся моя компания куда-то пропала. Я увидел две большие распахнутые двери с левой стороны и пошёл к одной из них. Толпа продолжала двигаться, а я застыл у выхода. За ним начинался другой коридор, который не отложился в моей памяти. Куда идти дальше?
Ступор из воспоминаний ощутил я в настоящем времени, поэтому мой рассказ прервался.
– И что ты сделал тогда? – вернула меня Элла в сюжет того дня.
– Я начал выискивать взглядом среди выходящих людей маму. У меня скрутило живот, руки вытянулись вдоль тела, а ноги окаменели. Я пытался подать голос, но грудь сдавили невидимые клещи. Всё же мне удалось выкрикнуть, и вместе со словом «Мама!» вырвались слёзы. Солёная жидкость застелила глаза, а я всё продолжал срывающимся голосом звать её. Казалось, прошёл целый час, а на самом деле буквально минута. Чьи-то руки подхватили меня и пронесли сквозь толпу. Я ничего не слышал, кроме