Город давно перерос древние стены, подмял под себя безжизненную пустыню, вытянулся на запад, где ютились в лачугах бедняки.
Чеда всегда благодарила судьбу за то, что позволила ей жить в Розовом квартале, в тени старых стен, возле базара. По крайней мере, это безопасное место. На окраинах же вспыхивали эпидемии и процветал разбой – у местных не было денег ни на то, чтобы содержать дружину, ни на взятки Серебряным копьям.
– Что Воинство Безлунной ночи сделает, если добьется своего, Осман? Что они сделают, если асиримы вдруг исчезнут, оставив Шарахай без защиты?
Она помолчала, давая ему время обдумать вопрос. Пусть асиримы собирали кровавую жатву в ночь Бет За'ир, они также были оружием Стальных дев, защищавшим город. Защищавшим королей. Даже мечтая отомстить, Чеда не могла не признавать, что власть Королей – залог спокойствия Шарахая. Они держали на расстоянии не только кочевые племена, но и жадных до чужих земель соседей, недобро посматривающих на Шарахай со дня его заложения.
– Они вновь начнут войну, которую закончили Короли, – ответила Чеда на свой же вопрос. – Сровняют город с землей и вернут жизнь в Шангази на круги своя.
– Ты и правда в это веришь? – спросил Осман. – Четыреста лет прошло, Чеда. Кочевники изменились, даже те, что относят себя к Воинству. Масид может быть безжалостен в бою, но, поверь мне, с пером и счетоводной книгой он управляется так же ловко, как со своими шамширами. Содержание Воинства требует денег, знаешь ли: нужно кормить коней и чинить корабли. «Легкое дыхание» тоже наверняка стоило ему немало. Масид не станет стирать Шарахай с лица земли, не станет и переселять сюда кочевников. Ему нравятся оба мира, он желает лишь, чтобы Короли убрались, а его люди жили как считают нужным.
– Ты говоришь как человек, который не желает знать, что происходит в его городе. Который строит догадки вместо того, чтобы искать истину.
– Это не мой город.
Почему-то, стоя над Шарахаем, раскинувшимся внизу, Чеда впервые почувствовала, что Осман не чужой ей. Если б только она могла его полюбить! Вместе с ним управлять его небольшими владениями. Он как-то предлагал ей выйти за него, но она так и не соблазнилась. К тому же, обещание, данное матери, важнее: войти в дом Османа значит навсегда оставить мысли о мести. Осман яростно защищает свою собственность – а Чеда станет его собственностью, стоит им перешагнуть порог общего дома. В один прекрасный день он потребовал бы от нее забыть ту клятву.
– Ты же любишь это место не меньше моего.
– Я не то имел в виду.
– Я знаю. Шарахаем владеют Короли… но если не они, то кто? Масид Исхак'ава? Пустынные шейхи?
Над далекими песками кружили стервятники. С маяка не видно было, но Чеда знала, что они летают над цветущими садами. В тех садах растут адишары, оттуда в Священную ночь приходят асиримы и туда же возвращаются. Цветущие сады окружают город, словно защитный рубеж, созданный самими богами.
– Расскажи мне, кто послал Масиду камень, Осман. Зачем тебе рисковать своими людьми, если есть я?