– Может быть, объяснимся? Раз уж представился такой случай.
– Согласен, но только тихо. Шумная перепалка не пошла бы нервам Арлетт на пользу; к тому же она могла бы счесть, что вы зачем-то ищете со мной ссоры…
– Нет, никаких ссор! – заявил д’Эннери, хотя агрессивный тон явно противоречил его словам. – Я добиваюсь… я хочу лишь одного – ясности.
– Ясности… о чем это вы?
– О вашем поведении.
– Но оно вполне ясно. Мне нечего скрывать, и если я согласен отвечать на ваши вопросы, то только потому, что мои чувства к Арлетт напоминают мне о ваших дружеских чувствах к ней. Итак, спрашивайте!
– Хорошо. Первый вопрос: что вы делали в лавке «Трианон», когда я впервые увидел вас там?
– Вы это прекрасно знаете.
– Я? Но… откуда?
– От меня.
– От вас? Да я разговариваю с вами впервые в жизни!
– Однако вы не впервые меня слышите.
– Где же я мог вас слышать?
– В особняке Меламаров тем вечером, когда вы проследили за мной вместе с Бешу. Во время признаний Жильберты де Меламар и моих объяснений вы оба прятались за гобеленом. Я заметил, как он всколыхнулся, когда вы пробирались в соседнюю комнату.
Д’Эннери слегка смутился. Похоже, от этого типа ничто не ускользает. Но все-таки продолжил, еще более едким тоном:
– Так какую же цель вы преследуете?
– Ту же, что и вы. Это подтверждают факты. Я, подобно вам, хочу разоблачить преступников, которые похитили бриллианты, пытаются сжить со свету моих друзей Меламаров и ополчились на Арлетт Мазаль.
– И в числе этих преступников находится перекупщица?
– Да.
– Тогда отчего же вы там, в лавке, посмотрели на нее так многозначительно, что она тотчас насторожилась, увидев меня?
– Это вы расценили мой взгляд как предупреждение. На самом деле я просто следил за ее реакцией.
– Возможно. Однако она тут же заперла лавку и исчезла.
– Потому что таким образом она разом отделалась от всех нас.
– Значит, по-вашему, она сообщница злодеев?
– Да.
– Но разве отсюда не напрашивается вывод о ее причастности к убийству муниципального советника Лекурсе?
Антуан Фажеро вздрогнул от изумления. Похоже, он не знал об этом преступлении.
– Что вы сказали? Господин Лекурсе убит?
– Да, самое большее три часа назад.
– Три часа?.. Месье Лекурсе мертв? Но это ужасно!
– И вы,