Щепоть зеркального блеска на стакан ночи. Книга вторая. Сен Сейно Весто

с седлом лошади. Ничего принципиально невозможного тут не было. В конце концов, вместо стрел с железным концом он стал использовать стрелы с концами из обсидиана или просто с заточенными концами. Теперь с пальцев не сходили кожаные ремешки под тетиву и под древко стрелы. Это был его следующий эверест. Всё предприятие требовало исключительного терпения. Это было то, что ему подходило полностью. Везенья оно требовало тоже. Он знал, как это будет выглядеть. Разжечь огонь, поставить чай и взять книгу. Чай следует пить смакуя, с вареньем из виктории, можно из абрикосов, но лучше из виктории. Книга будет старой, умной и хорошо написанной. Я очень люблю камин, подумал он. Никто не может любить камин так, как это делаю я. Это именно то, что прогрессивным человечеством придумано на случай неудачных дней. Кресло, камин и запись старинных флейт. Все, что нужно, это закрыть глаза.

      Никогда не сдавайся, произнес он про себя, передразнивая многочисленных экспертов по вопросам как устраивать в жизни дела. Об этом легко говорить, стоя внизу или сидя в кресле. Больше скромности. Больше самоиронии. Снизу требовательно рявкнул Улисс. Камушки надоели. А уж как они мне надоели. Иду, мой хороший.

      Теперь все движения были экономичными и единственно возможными.

      Весь ужас состоял в том, что здесь ждал точно такой же голый участок, с которого Гонгора едва не сорвался.

      Он не выдержал, закрыл глаза.

      В нескольких метрах дальше выступ изображал профиль угрюмого зверя. Волка, вывшего на луну. Гонгора бы дорого дал, чтобы до него добраться. Дорога за ним была много проще, но его опыту не соответствовал отвесный участок перед ним. Ни его опыту, ни везенью.

      Каждый следующий шаг, новое движение и попытка остаться в живых словно инструментом высшей арбитражной комиссии отмечался тонким звоном металла. Он даже помогал ему. Нож на ремне под рукой и сварное кольцо на нем что-то считали, то ли время конца, то ли время начала. Лестницы, говорил Зено. То, что иногда бывает меж этажей. Он уже знал, что, если несмотря ни на что сумеет дойти, с этой стены уйдет уже не он. С нее сойдет кто-то другой. Сейчас он был убежден, что больше такой ошибки не допустит. Он очень уcтал.

      Стальное кольцо на резной голове грифа звякнуло, нога ушла вниз, он этого ждал, но не того, что рука сорвется вниз тоже. Он стоял на одной ноге, держась за стену рукой, и пытался разглядеть, есть ли до профиля «волка» хоть что-то, кроме невзрачного уступа. На него еще можно было встать подошвами, если расположить их одна за другой. Но там не было ничего, за что зацепиться. Он представил себе, как топором вбивает в трещину нож и пропускает через сварное кольцо узорчатый трос. Вбитый по самую рукоять нож должен выдержать. Поздно, подумал он. Спускаться вниз без ножа очень не хотелось.

      Он сделал шаг, перенес центр тяжести и бросил взгляд на парапет, до которого не дотянуться. Все чувства орали, требуя убираться отсюда, не важно куда, только как можно скорее, но он не двигался. Возвращаться поздно, дважды такой фокус не пройдет, дотянуться нельзя тоже. Вверх дороги