– Добрый корабль, хоть и полужёсткий, – сквозь шумы и треск, возвестил Самбор. – Нижний киль, крестовое оперение, четыре двигателя, гелиоа́герты[32]…
Изнутри, облако, где прятался аэронаос, озарили вспышки. – Две пушки на вертлюгах, – закончил поморянин. – А я всю картечь расстрелял, и ответить нечем.
До «Фрелси…» донёсся гул выстрелов.
– Возвращайся! Скоро мёртвая вода кончится! – Анси снова посмотрел на хронометр.
– У моей торпеды взрыватель магнитный или ударный? – не унимался властитель пеплинского замка.
– И тот, и другой! Но зачем тебе?..
– Жалко, добрый корабль, но целым его не взять. А уйдет, выкурвец, каких ещё бед натворит? Я сейчас на него эту торпеду уроню. Ты в дорогу, а я те гвоздь в ногу!
Спустя непродолжительное время, облако озарила вспышка поярче, чем предшествовавшие.
– Ого! – треск из мезофона асирмато замолк.
– Самбор? Самбор? Приём?
Из облака показался воздушный корабль, длиной приблизительно вдвое против «Фрелси три дюжины пять». Торпеда Самбора, судя по всему, была сброшена сверху, прошла через одну из оболочек с гелием и взорвалась, ударившись о киль, потому что аэронаос складывался в воздухе пополам. Оболочки в носу и в корме до поры замедляли падение, но хвостовое оперение врубилось в ткань, аэронаос величественно развалился надвое, и передняя половина со зрительными портами и подвесом для вегаскипа ускорилась в направлении моря. Из-за размеров разбойничьего корабля и расстояния до него, движение казалось плавным, но вся подъемная сила была потеряна, и куски падали камнем.
Опровергая подозрения шкипера, что Самбора накрыло тем же взрывом, из тучи вынырнул гироплан. Под его рамой чернели, наполняясь сжатым воздухом, поплавки. Машина снижалась, одновременно приближаясь к рыбовозу. Анси разглядел, что лётчик указывает на ходовой винт, машет ладонью перед лицом, и указывает вниз.
– Садись, сейчас тебя подберем, – сказал шкипер, на случай, если асирмато вышло из строя только частично.
Он достал из ларя под штурманским креслом мегафон и вышел на ходовой мостик. Ял, на веслах которого сидели Пер и Гостислав, успел подобрать Дарводу, стоявшую на носовой скамье в чем мать родила (хотя вряд ли мать ее родила прямо с маленькими золотыми штучками, блестевшими, где и без того глазу было на чем отдохнуть) и выжимавшую свою свиту[33]. Анси с досадой сообразил, что диоптр остался в рубке, и с еще большей досадой, а заодно и с досадой на себя за первую досаду, что Симира в яле нет. Зато со спинами, прижатыми к кормовому транцу, сидели под прицелом сороковой пищали[34] в руках Эгри три разбойника с аэронаоса. В отдалении у полузатонувшего гидроцикла из воды показалась голова молодого морского змея. Животное попыталось