Он рассказал, что редко теперь выходит из дома: ему трудно подниматься без лифта на четвертый (или пятый, не помню) этаж и что дочь – известный в Питере кардиолог – хочет перевезти его к себе, но он любит Екатеринбург. С «естественным правом собственности», судя по обстановке в квартире, у него не очень заладилось. Не учредил он, кроме Института философии и права и Уральской юридической академии, никаких таких ООО и адвокатских контор, хотя уж он-то как автор концепции Гражданского кодекса, конечно, мог бы. Близость к власти в тучные 90-е он не конвертировал в собственность не потому, что не мог, а потому, что думал о чем-то совсем другом.
В соболезнованиях по поводу кончины Сергея Сергеевича члены «Единой России» и депутаты Государственной думы уже назвали себя его учениками. Он бы с этим, может быть, и согласился, если добавить: «Плохими учениками». Одной из главных линий всех его книжек по теории права была мысль о том, что право и закон – это не одно и то же, что закон может быть и выражением произвола власти, и тогда эта власть существует вне права, превращаясь в тиранию. В окончательную победу права (как и разума) он, конечно, верил, но, увы, далеко до нее не дожил.
Вряд ли в современной России можно отыскать юриста, который не знал бы имени Сергея Сергеевича Алексеева. Его имя – как юридический бренд. Для одних он был мудрым учителем и наставником, для других – талантливым ученым и организатором, третьи, которых, бесспорно, большинство, знают его как одного из активных авторов Конституции нашей страны, по которой мы все живем уже 20 лет.
Перечислять все заслуги, награды и почетные регалии этого человека будет долго, сухо и казенно. Но ведь нельзя и не сказать о том, что он был доктором юридических наук, членом-корреспондентом РАН, лауреатом Государственной премии СССР, заслуженным деятелем науки, создателем и первым директором Института философии и права Уральского отделения РАН, первым лауреатом высшей юридической премии России «Юрист года», завоевав эту престижную награду в 2009 году.
А еще была большая жизнь, которую обычно называют личной. Трудное, полное фатальных неожиданностей безотцовское детство и юность в семье, глава которой безвинно попал под колеса катившихся по стране репрессий тридцатых годов. Потом была война. Его фронтовые следы остались на Волховском, Ленинградском, Карельском фронтах и в Заполярье, а грудь украсили ордена и многие медали. Университет, кандидатская и докторская диссертации, широкое признание юридической общественности – все это пришло позднее своим чередом благодаря его привычке много и упорно работать, живо откликаться на вызовы времени.
В пору коренных перемен он стал одним из активных участников становления правовой системы нарождавшейся новой страны. Как председатель Комитета по вопросам законодательства, законности и правопорядка Верховного