Поддерживая беседу, Ермаков не упускал из виду женскую фигуру, на манер челнока сновавшую вдоль ограды парка.
На перекрестке у пожарной части с монотонной безучастностью, пощёлкивая, моргал жёлтым глазом светофор. Движение было редким, оно здесь в основном каботажное. Малеевка – окраина, прижатая к реке. Выезда из микрорайона всего два: по улице Кирова можно подняться на Комсомольскую, а если ехать прямо, то, минуя лесопилку, уйдёшь на ДСК и дальше на большое село Погост, обитель богатеев.
Войдя в роль, Сырова дефилировала, как по подиуму – модель. Аппетитной фигурой хвасталась. Всё было при ней. Округлый задок, выпуклая грудь, и талия в наличии. Мелькали в полутьме в меру полноватые ножки в колготках телесного света. Мордочка у обладательницы стройных ножек – губастенькая, глазастенькая, с тугими щечками.
Уважающему себя лицу мужского пола не попытаться склеить эдакую грацию – грех.
Ирине свистнули из компашки, пересекавшей проезжую часть в неположенном месте. Затаренный пивом молодняк направлялся в парк.
– Присоединяйся, красота!
– Размечтались! – Сырова презрительно фыркнула.
Посмотрела на часики. Только двадцать одна минута проползла с начала мероприятия. Впереди – страшно подумать сколько.
«Подсадная» сделала «налево кругом» и не спеша двинулась обратно. Коротая время, выстраивала планы на выходные. Как обычно, их было громадьё.
Отвлеклась на постороннее и на опасность отреагировала с опозданием, по факту.
Из дыры в ограде, там, где не хватало прутьев, шумно вывалился здоровенный дядька. В костюме и блестящем галстуке с «огурцами». Он лыбился и протягивал растопыренный пучок зубастых листьев.
– Клено-овый лист! Клено-овый лист! – заблажил, обдавая термоядерным алкогольным выхлопом. – Ты мне среди зимы присни-ись!
Ира взвизгнула, отпрянула.
Дядька в нарядном галстуке навис над ней:
– Куда же вы, сударыня?!
Сырова выбросила вперёд руку с баллончиком. Прыснула мутной струей. Получилось не метко, вскользь пришлось по уху, кажется.
Отвергнутый кавалер взревел, как марал. Позабыв хорошие манеры, всплеснул ручищей. Пьян был в лоскуты, но попал, кулачина шаркнул женщине по щеке, костяшками ей досталось по носу. Сырова заверещала.
По закону подлости именно в эту минуту Кобылянскому приспичило. «Балтика-7» рвалась на волю.
Зато не мешкал Ермаков. Нёсся через дорогу Васька, на пятой передаче летел, только ножки короткие мельтешили. На визг тормозов едва успевшего остановиться «жигуля» – ноль внимания. Тем паче – на матерную тираду, которую выдал перепугавшийся водитель.
С треском опер проломился через заросли акации. Выставив вперёд плечо, протаранил здоровяка. Наземь рухнули на пару.
– Нос сломал! Мамочки… Сломал! – причитала Сырова, шаря в сумочке в поисках платка.
Поверженный дядька не сдавался. Используя превосходство