Итак, Реставрация Бурбонов охватывает период с 1814 до 1830 гг. Уже отгремело сражение при Лейпциге, известное как «Битва народов», и теперь войска 6-й «антинаполеоновской» коалиции вошли на французскую территорию. Россия и Пруссия наступали от Рейна, Австрия – со стороны Швейцарии и Италии, британские войска Веллингтона – в Пиренеях. Мы не будем останавливаться на отдельных сражениях (которые были очень кровопролитны) и перенесёмся сразу в март 1814 года, когда союзные армии подходили к Парижу. Многие полагают, что нам противостояла империя Наполеона. Это фундаментальная ошибка. И дело вовсе не в том, что всем давно стало ясно – Францией правил диктатор, «живущий среди опасностей и крови, страданий других и своих собственных, как другие живут среди развлечений и удовольствий». Фактически империя была фикцией и воспринималась таковой только по аналогии с соседними империями – Российской и Австрийской. Наполеон не был императором Франции, он был императором французов. Буквально это значит, что французы выбрали его императором (со всеми вытекающими аспектами). Кто же были эти французы? Этот вопрос очень важен для понимания событий и 1814, и 1815 гг. Ещё после «18 брюмера»3 Франция стала динамично превращаться в милитократию. В действительности это была республика во главе с парламентом, гарантом которой являлась военная «хунта», если так можно выразиться, из маршалов (бывших генералов республики), возглавляемая императором, который в свою очередь был признан парламентом. Солдаты республики – вот те французы, которые выкрикнули Наполеона в императоры. Отсюда и весь гипертрофированный пафос солдатской гордости, культ героической смерти и военной удачи. Тогда это называлось «фанатизмом военной славы и плебейского патриотизма». Вся страна, сателлиты и данники – все работали для обеспечения армии, её пенсионеров и её побед. Всё это скорее напоминало тень Древнего Рима в момент перехода от республики к империи, чем Империю Христианскую. Именно мысль о римской республике не давала покоя подавляющему большинству революционеров – только эта языческая формация давала им моральное оправдание для всех произошедших бесчинств…
Теперь же Наполеон напрасно издавал указы о массовых сборах, о восстаниях, о разрушении дорог и о беглом огне по флангам врага. Там, где не звучали его пушки, Франция была безмолвна и неподвижна. Редкие выстрелы в случайных фуражиров – так закончилось национальное восстание, объявленное Наполеоном.
В свете вышеизложенного будут более понятны и последующие события. Рассмотрим их подробнее.
1
Когда бульвары Парижа наполнились ранеными и беженцами, беспечные парижане всё ещё не подозревали, что доносящиеся раскаты пушечных залпов – это реквием для наполеоновской