– Мы должны найти в себе смелость, чтобы начать всё сначала. – сказала бойкая толстушка.
– Амалия, разве это не начало новой истории? – утомлённо спросил Федерико.
– Нет. Это не первый бунт рабов и далеко не последний. В большинстве случаев – рабы возвращаются на свои прежние места.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что порой нужно уметь сделать шаг назад, хорошенько разбежаться и прыгнуть, а не слепо бежать от проблемы. Пойми, что для бессмысленного бега – не нужно иметь смелость, достаточно бояться или злиться.
– Интересная точка зрения, но твои мысли не могут подождать моего ответа до завтра? Я сейчас хотел-бы передохнуть. – он отвернулся на бок, не стягивая с головы шлема.
– Мог бы хоть кастрюлю с головы стянуть. Включить режим шумоподавления и отвязаться от меня – это не решение!
Амалия оставила Федерико. Она права, он боялся принять взвешенное решение и решил, что будет проще слепо побежать, а потом думать. Но эти раздумья – разрывали его голову. Он мучился от головной боли, не дающей ему спокойно отдохнуть.
ВОДЯНОЙ
– Янош, Борбола Ланги и их сын Кайетан – новые имена в моём списке, от которых нужно очистить этот мир. – шептал Водяной, стоя на коленях перед гипсовой головой Эринии – древнегреческой богини мести и ненависти.
– Чтобы отвлечь внимание влиятельных людей от своей главной лазейки – нужно создать более яркий и видимый муляж. – мысль, которую использовал Водяной, когда сделал несколько брешей в заборах, которые естественно залатали, но люк… По которому Водяной может перейти к самому их дому – они не проверили. Ему не нужно было укрываться от личной охраны семейства Ланг, охраняющих их поместье. Он преспокойнейшим образом проплыл в отстойной воде и вынырнул в проделанном им ходу, соединяющим два слива в один. Охрана охраняла весь периметр, но на территории поместья – не было никого.
Водяной беспрепятственно пролез через открытую оконную раму, прошёлся по дому, не скрывая своего присутствия, он нашёл канистры с бензином, хранящиеся у хозяина дома, специализирующегося на его добыче и, облив стены, полы, лестницы, весь дом до закрытых дверей спален и поджёг спичку.
– За вас, мои родные. – сказал Водяной, вспоминая о своих покойных родителях.
– Мерзко, мерзко, мерзко. – повторял раздражавший водяного, вороний голос.
– Джованни Са.
– Я рад, что ты не забыл меня после всего. – сказал Са, раскручивая парные револьверы.
Водяной держал наготове водный пистолет.
– Я бы не делал того, что ты задумал. – прошипел Са, что-то щёлкнуло в его револьверах.
Пули, дробящие спину Водяного и сбивающие его дыхание, валящие на колени, пальцы распустили пистолет и спички. Дом вспыхнул.
ТУМАС ЛИНГРЕН
Тумас проснулся от пары резких звуков, он