Эти игры с милицией давались мне легче, чем взрослым: я выглядел учеником с сумкой учебников на плече, возвращающимся домой из школы. Но в сумке был хлеб. Так продолжалось более года, а наша жизнь шла чередом. Мы продолжали искать отца, но людей из его эшелона нигде не было. Все больше казалось, что все они попали в руки немцев и погибли. Мы еще не столкнулись в то время с фактами массовых убийств тысяч заключенных – катынским вариантом решения социальных и политических вопросов. Думаю, что, если бы даже появились слухи о том, что «наши» расстреливают безоружных людей, мы сочли бы это за грубую антисоветскую пропаганду. Но даже таких слухов не было.
Моя ежедневная деятельность определялась «работой» с хлебом, чтением отчетов Информбюро, которые вывешивались на стенах нашего района и которые я пересказывал всему окружению (все приемники были к этому времени отобраны властями), жизнью, бьющей ключом во дворе дома Иргаша, в котором мы жили, и книгами, которые я читал. Три года я не учился в школе, но все это время читал запоем все, что мог найти: газеты, которые клеили на стенах горсовета, и те немногие книги, которые нашел в районной библиотеке (они были посвящены в основном советскому марксизму и военному делу – все остальное было раскрадено и продано с рук на местных рынках). Знакомые посмеивались, что я мальчик ответственный, но мне нельзя поручить спешную посылку – их в то время упаковывали в старые газеты. Я сдавал их только после того, как «обчитал» досконально всю обертку.
Генеральские споры продолжались на мировом уровне. В Самарканде мало знали про генерала Сикорского. Но местный НКВД начал пристально присматриваться к самаркандским «полякам» всех мастей. Началась организация Союза польских патриотов под советской эгидой. Поэтапно они перехватывали функции «делегатуры» польского правительства в Лондоне и стали в России одним из инструментов создания альтернативной польской армии и новой власти.
Определилась двойственность правительственных и военных структур, считавших себя властями Польши. Армия, созданная в России лондонским правительством на базе договора с Сикорским, была эвакуирована из Советского Союза на Ближний Восток. Новая армия была создана Союзом польских патриотов под командованием «предвоенного» полковника Берлинга и при политическом руководстве Ванды Василевской. Они вскоре отправились на советский Западный фронт, где оказались куда ближе к родине, чем «лондонцы». Со временем они вошли в Польшу как часть советской армии и создали в Люблине основу будущего просоветского правительства, в котором доминировала Польская Рабочая партия (PPR). Она заняла место предвоенной Коммунистической партии Польши, руководство которой было вызвано в Москву и перестреляно советскими карательными органами как «троцкистское» (решение это было признано