Хотя и поэтический вечер смог впечатлить. С заключительным номером выступила девушка, которая настолько проникновенно и чувственно прочитала стихи Есенина, что Матвея вжало в кресло от её громкого голоса с четкой интонацией. Он внимал каждому её слову с затаенным дыханием. Девушка была одета в костюм, состоящий из черных брюк и такой же жилетки. У неё была короткая стрижка и, казалось, почти сам Есенин расхаживает перед ними взад-вперед, рассуждая о любви, и не читает стих, а рассказывает момент из своей жизни, ловко рифмуя слова на ходу.
Конечно же, после её выступления зал взорвался аплодисментами.
– Ты пойдешь читать? – тихо спросила Лена, наклонившись к уху Матвея. Он пропустил уже двух человек на открытый микрофон.
– Да. Пойду.
– Давай-давай. Будет новый контент в канал. Я тебя засниму.
Лена словно прочитала мысли Матвея. Он и сам хотел попросить его снять, но, боже, лучше бы она этого не говорила, потому что стало только страшнее.
На негнущихся ногах Матвей встал с места, прошел к доске. Луч проектора упал на него, омыв фигуру Матвея бежевым цветом приветственного слайда. Матвей отошел чуть в сторону.
Он уже не был настолько уверен в том, что справится с рассказыванием стихотворения наизусть, так что на всякий случай взял с собой телефон.
– Этот стих я написал сам, – начал Матвей, обращая взор в толпу. – Он о том, как одержимому демоном человеку пыталась помочь освободиться его возлюбленная. Герой и правда спасся, но в состоянии аффекта убил любимую. Цена была слишком высока.
Публика рукоплескала Матвею. Он смущенно потупил взгляд, набрал в легкие побольше воздуха.
– Это больно, страшно и горестно.
Мои руки запятнались в крови.
И нет печальнее повести,
Чем убийство своей самой большой любви.
Начал Матвей довольно бодро, но когда перевел взгляд на Лену, которая и правда снимала его, слова в голове рассыпались прахом и разлетелись по ветру, который начал гулять внутри черепной коробки. Матвей с трудом смог произнести последнюю строчку четверостишья. Как хорошо, что в руке лежал телефон. Он заглянул в него краем глаза и освежил память.
– Те, что связались со мной, погибли.
У меня шансы на счастье были?
Я прогнивший и проклятый,
Мертвец, из преисподней поднятый.
Наш союз мне был дорог,
Но почуяло чудище порох,
Сорвалось, как собака с цепи,
И тебя не вернуть, как ни кричи.
Ты хотела меня спасти,
Но чем я ответил тебе? Прости.
По щекам катится слез горьких град.
Без тебя