– Никогда не был на этой улице. Здесь очень красиво, – сказал Матвей, наступив на очередной камень, по которому прокатилась стопа.
Матвей любил старую часть города. Ему нравилось соприкасаться с прошлым. В такие моменты он чувствовал себя попаданцем.
– Сколько сейчас времени? – спросила Лена, и Матвей достал телефон, включил экран.
– Осталось пятнадцать минут до мероприятия.
Лена кивнула. Время еще было, но они особо и не торопились. Кажется, двадцати минут им не хватит, чтобы добраться, но почему-то никого из них это не волновало.
– От собственного вопроса вспомнила песню, которую сейчас заслушиваю до дыр. И нет, это не «Веснушки», – Матвей улыбнулся от упоминания этого трека. Он уже собирался спросить, что в последнее время играет в наушниках Лены, но она внезапно выдала: – Эй, какой сейчас год или день? Я заблудился во времени лет…
– Жги со мной дофамин? – спросил Матвей, и Лена кивнула. Он быстро вытащил из кармана и начал искать эту песню.
– Жги со мной дофамин… – продолжала петь Лена. Она иногда не попадала в ноты, растягивая их не очень удачно, но это не вызывало у Матвея отторжения. Ему нравилось, как это делала Лена. Манера её пения напоминала домашние посиделки из детства Матвея, где бабушка тянула любимые куплеты. И пусть она тоже не была профессиональной певицей, от этих вечеров веяло уютом. Сейчас возникло точно такое же чувство.
Матвей неуклюже мазнул пальцем по ползунку трека, и тот переключился сразу на середину, когда начался энергичный припев.
– Жги со мной дофамин! – закричала во все горло Лена, и Матвей подхватил на следующей строчке:
– Мы на луне одни!
– Смотрим на звезды, что светят, как маяки!
– Надо ли утолить жажду твоей любви?
– Ты не смогла забыть!
– Даже мне дав уйти!
Матвей и Лена засмеялись. Они пропустили партию «Пирокинезиса», но совсем не грустили по этому поводу. Снова посетило ощущение, что нет никого, кроме них, прямо как в строчке про луну. И уже забывалось, куда и зачем они шли.
Матвей лишь на мгновение замешкался, подумав, не помешают ли они жильцам улицы громким пением. Мысль быстро отмелась, потому что еще только день, они могут шуметь, сколько душе угодно. А если что-то пойдет не так – они убегут, прямо как от преподавателя Лены.
«И во всё горло заорём с тобой дурную песню
Нас поймают – закроют в палате одноместной
Ты не бойся, ты смейся (Ты смейся)»
Снова было так хорошо и так легко, словно для Матвея в этом