Один из лидеров баварской революции, в последующем коммунист Пауль Фрелих признавал впоследствии: «Так как не было предпринято специальных выборов в городской Совет рабочих депутатов и каждое предприятие посылало на заседания всех своих членов фабзавкомов, получалась коллегия из многих тысяч голов, что делало ее совершенно недееспособной». Однако он тут же предлагал рецепты, навеянные не собственным политическим опытом, а некритичным восприятием «русского примера»: «После каждого революционного выступления необходимо было устраивать перевыборы в Советы, чтобы и в них мог отразиться процесс созревания рабочего класса»[46].
Опыт мюнхенских рабочих не был осмыслен в социалистическом движении Европы, он оказался «чужим» и для коммунистов, и для социал-демократов Германии. Что касается большевиков, то они не без ревности наблюдали за событиями в Советской Венгрии и Советской Баварии, неизменно измеряя их собственным аршином. После военного разгрома недолговечных советских республик акцент в Москве делался на их ошибки и упущения, а их лидеры, получив политическое убежище и работу в Коминтерне, неоднократно подвергались чисткам и проработкам, пока не попали в число «врагов народа»[47]. Отрицание позитивной роли органов рабочего представительства в условиях капитализма приобретало гротескные формы – германский закон о фабзавкомах, проект которого обсуждался в 1919 г., один из самых известных большевистских теоретиков Николай Осинский (В. В. Оболенский) называл «суррогатом, эрзацем советской системы, громоотводом, который направил бы советское движение в русло мирной работы пополам с предпринимателем»[48].
Веру радикально настроенных немецких рабочих в исключительные возможности советской модели подпитывали социальные потрясения первых лет Германской республики. В их среде был популярен лозунг «Демократия – это немного, социализм – вот наша дорога!». Выражая общее настроение коммунистов первого часа, Клара Цеткин называла статьи Веймарской конституции, одобренной в том числе и голосами социал-демократов, «мелким хламом, который собрали карлики, возомнившие, что при помощи параграфов можно вершить всемирную историю»[49].
«Пролетарское движение социал-демократия всячески пытается повернуть в русло борьбы за конституционные идеалы демократической буржуазной республики. Но рабочим мало что говорит этот фантом. Республика им так же безразлична, как безразличны пока коммунистическая диктатура и советская власть. Только сопротивление реакции и контрнаступление буржуазии на завоевания пролетариата заставят рабочих понять, что