Что-то я отвлёкся, итак, насчёт квартиры.. в её цветах преобладает альпийский зелёный и его оттенки; под ногами кварцвинил, выложенный ёлочкой; по бокам дерево-дерево; комнатные растения, блэкаут шторы, кондиционер, книжки, всякие копилочки… Всего одна комната, кухня и раздельный санузел… Достоинство мыльной – это сразу два отдельных места для купания: резервуар для водных процедур, то есть ванна, и тропический душ. На кухне холодильник, морозилка, газовая плита, духовка, кофемашина, электрогриль, стационарный блендер, микроволновая печь, вытяжка, набор чугунной посуды и ещё всякого по мелочи…
– Алиса, я дома.
И загорелся свет где надо, включился котелок, заиграла музыка. Раздевшись и пригубив кружечку чая, я завалился в кровать, и запросив звуки камина, укутавшись в одеяло и красно-белый клетчатый плед, уснул во избежании трёпки собственной души.
В ту ночь мне снился сон, сон необычный и красочный, страшный и приятный. Я стоял в высокой траве, что нежно щекотала моё голое тело. Небо серо-голубое, однотонное и глубокое смотрело на меня; в ушах шумел ветер и шелестела растительность. И вдруг из пелены серых облаков показалось что-то.. сначала я отличил пальцы, затем фланги.. это была ладонь. Не успел я опомниться, как она заняла четверть купола надо мною. Она медленно приближалась, уже рука целиковая, и мне становилось страшно; казалось она вот-вот оторвёт кусок планеты и остальных впридачу… Я не отводил взора. Рука гладкая-гладкая розовая лоснящаяся вот-вот придавит меня… Я зажмурился и растворился в звуках природы, и тогда, уже готовый принять смерть и проснуться, я ощутил нечто. Рука гладила меня, сначала по голове, затем по лицу, по плечам, и тут она как-будто разделилась на десятки таких же рук, только нормального и привычного размера. Они ласкали меня уже везде, абсолютно везде.. принялись за член, несколько секунд, и мне уже чудилось, что он вот-вот лопнет; и только в мгновение небывалого оргазма я поднял веки и посмотрел вниз. Руки те не останавливались, всё ласкали и ласкали; а из уретры вытекала чёрная густая слизь, она сочилась без остановки, стекала по рукам тем и устремлялась к почве. Экстаз сменился жутким отвращением, а я сразу же проснулся…
– Алиса, который час? – пустил в темноту я, весь покрывшийся испариной.
– Четыре часа, тридцать девять минут.
Затрещал телефон –