Я снова затосковал.
Может, вернуться и спросить работу? Пусть даже мести двор. Но там уже метёт двор тот дурак, что говорил со мной. Я бы, конечно, мёл лучше. И вахтёрша уже не била бы меня по загривку, если бы я там мёл двор. А наливала бы мне кипяток и пускала бы меня греться в свою будку. Она не такая злая, какой хотела казаться. Впрочем, этого я не знал точно. Может, и злая. Люди вообще злые.
Но зачем мне работа? Чтобы были деньги? А зачем деньги? Чтобы ходить в гадючник? Да, это причина.
На одном кипятке можно прожить долго. Дня три. Или – десять. А уж если будет не один кипяток!..
Дольше десяти дней жить и не надо. Жить вообще необязательно. Лучше умереть. Если только не больно.
Я потянул на себя дверь гадючника. В нос шибануло табачищей. На полу была лужа. Три столика стояли в гадючнике, и за всеми сидели. И еще у стенки приткнулись пьяные, пили пиво, пялились в стену. За стойкой громоздился буфетчик, смотрел на меня. Чего на меня смотреть? Я-то ведь не смотрю на него! Я прошёл на два шага вперёд. А куда там дальше идти? К буфетчику? Буфетчику нужны деньги.
Вот ещё новость! Мне ведь не нужны деньги. Зачем же они буфетчику? Видно, он просто не знает, что ему они тоже не нужны. Когда-нибудь я ещё объясню всем буфетчикам, что деньги им не нужны. Но не теперь. Теперь я ещё не был готов. Теперь меня буфетчики и слушать не станут.
За первым столиком сидел только один. На голове у него было… такая штука, не помню, как называется. Я ждал, что слово само всплывёт, но оно не всплывало. Мне помог сам сидящий.
– Тебе нравится мой подшлемник?
Подшлемник, вот как это называется. Подшлемник, подшлемник…
– Нет, – сказал я.
– Никому не нравится.
– Мне-то что.
– Мужчина, – сказал мне буфетчик.
Ну, вот, не успел войти – а тут уже обзываются. Неужто на мне написано, что меня можно обзывать безнаказанно?
Втянул голову в плечи.
– Я ничего, – пробормотал только.
– Заказывают здесь, – постучал корявым ногтем по стойке буфетчик.
Я посмотрел в стену, обернулся на дверь и присел за столик того, что в подшлемнике. Он сражался с вяленой рыбой. Рвал её на части. Он пил пиво, водку он теперь не пил, но пустая стопка стояла перед ним. Значит, пил прежде.
Что я ещё мог сделать? Разве что унести ноги.
Буфетчик вышел из-за стойки и лениво направился в мою сторону.
Я стал смотреть в стол. Иногда на гору рыбьих очистков перед тем, что в подшлемнике. Он отпил пиво. Я сглотнул слюну.
– Что будем заказывать?
Буфетчики все одинаковы. Странно, как они не стыдятся быть самими собой.
– У меня встреча, – глухо сказал я.
– С кем?
– Так… с одной женщиной.
– С женщиной? – удивился буфетчик.
– С женщиной.
– У нас здесь с женщинами не встречаются.
– А я