– Прикажи подать отрезвляющего супа и чайник чая, – сказал он, когда они достигли Дворца душевного спокойствия. Чжоу Су хотел пройти внутрь личных покоев императрицы, но Шан Юй остановил его у дверей.
– Хорошо, Ваша Светлость, – недовольно сверкнув глазами, произнес евнух. Он с тоской посмотрел внутрь на тонкую фигуру императрицы, проглотил слова о неподобающем поведении, а затем отвернулся, раздавая приказания служанкам. Шан Юй закрыл двери перед их лицами.
Он подошел к императрице, усевшейся в кресло возле стола, и сгрузил туда свертки.
– Ваши покупки, Ваше Величество, – тихо сказал он, не поднимая глаз. Он чувствовал, что императрица смотрит на него и молчит.
В комнате было тепло, даже жарко – предусмотрительный евнух Чжоу, зная, что императрица боится холода, приказал затопить две жаровни еще до их возвращения. Шан Юй наконец поднял глаза, услышав какое-то копошение. Мин Сянь пыталась расстегнуть многострадальную пряжку на накидке, ее лицо раскраснелось от жары и выпитого вина, и на нем блуждало странное выражение.
– Давайте помогу, – сказал Шан Юй, делая шаг вперед. Он опустился на одно колено перед императрицей, ловко расстегивая непослушную застежку. Шан Юй помедлил, не отпуская накидку, и услышал, что девушка задержала дыхание. Атмосфера внезапно стала тяжелой, а в воздухе повисло напряжение, готовясь сокрушить их. Шан Юй поднял взгляд, снизу вверх рассматривая тонкое лицо императрицы – раскрасневшиеся щеки, делавшие ее всегда бледную кожу более живой, тонкие губы, замерзшие на морозе, и темные глаза, глядящие прямо на него – не сквозь него, не мимо, а прямо на него. У великого советника задрожали пальцы, он отпустил накидку, и та тяжелым мехом соскользнула с плеч императрицы, спадая на кресло. Он протянул длинные пальцы, касаясь линии подбородка девушки. Мин Сянь вздрогнула, первым ее желанием было отпрянуть от неожиданного холода ладоней Шан Юя, вторым – бежать прочь, не оглядываясь, но в затуманенной вином голове все эти мысли быстро исчезли, оставляя ее разум пустым, как кувшин, который она недавно выпила. Видя, что императрица замерла, как испуганный зверек, Шан Юй осмелел, проводя пальцами вдоль скул Мин Сянь и беря ее лицо в чашу ладоней. Теплое дыхание обожгло кончики его пальцев.
– Что ты делаешь? – спросила Мин Сянь. Ее голос не был холодным и безжизненным, как обычно, он скорее звучал испуганно.
– Собираюсь поцеловать Ваше Величество, – нагло произнес Шан Юй, который уже не собирался отступать.
– Мы запрещаем тебе. – Мин Сянь, хотя и сидела, почувствовала, как все тело стало ватным, а прохладные ладони на щеках охладили ее вспыхнувшее краской лицо.
Шан Юй тихо хмыкнул, наклоняясь вперед. Его потемневшие глаза смотрели