Точки притяжения. Амина Маркова

потом бросали её так же внезапно, как могли бросить эспандер или гантели, удовлетворившись мышечным утомлением. Кто-нибудь из них, к примеру, периодически подходил к ней и, томно понизив голос, предлагал свою помощь в чём-либо, в чём она будет испытывать затруднения, но при реальной просьбе – подать ли бумаги с принтера или дотянуться до верхней полки шкафа – Кира встречала раздражённое «давай сама, а». Дошло даже до того, что один из них попросил у неё «женского совета» в выборе букета цветов для девушки из соседнего отдела, у которой сегодня был день рождения; букет нужно было купить в перерыве на ланч, чтобы успеть поздравить именинницу во второй половине дня; коллега так жалостливо уговаривал её и упирал на свою вкусовую беспомощность, что голодная Кира пошла с ним в ближайший цветочный магазин и терпела его нерешительность в течение полутора часов; вернувшись в офис, она получила выговор от начальницы за опоздание с ланча; обладатель же со страданиями выбранного букета при входе в помещение настолько удачно юркнул в сторону, что его затянувшееся отсутствие никому не бросилось в глаза. Вдобавок ко всем этим досаждающим эпизодам ей приходилось терпеть бессмысленный и давящий дресс-код; узнав про него после собеседования, Кира вздохнула, пошла в торговый центр и накупила себе простых брюк, строгих блузок и разных балеток: чёрных, белых и бежевых.

      В один из дней Кира решила, что её место работы ей осточертело. Но её отец болел, её мать была подавлена, а работа располагалась неподалёку от дома: ей пришлось отдаться будням и пытаться проводить свободное время так, чтобы следующая неделя хотя бы немного отличалась от предыдущей. Она общалась с Алисой, иногда встречалась с бывшими одноклассниками, проводила отпуск в недалёких и недорогих поездках, изредка навещала бабушку и дедушку, гуляла с мамой и тётей и научилась с ужасом осознавать, что время могло идти настолько быстро, насколько раньше нельзя было себе представить: в прошлом – во время учёбы в школе или университете – ей казалось, что каждый последующий год был не похож на предыдущий и что так будет всегда; теперь же недели, месяцы и годы слились в одно большое «недавно» с периодически возникающим жутким осознанием того, что это, вообще-то, было полтора или два года назад.

***

      Через какое-то время после начала болезни отца к ним в дом позвонил неизвестный мужчина. Мужчина, как выяснилось, был не таким уж и неизвестным: он сказал, что его зовут Марк и что он был старым, добрым и, если он возьмёт на себя смелость так выразиться, лучшим другом её отца. Отец, оказывается, ждал его визита; мужчины закрылись в комнате, а мать и дочь стали обсуждали, насколько хорошо они помнили рассказы отца про Марка: Кира не припоминала почти что ничего, её мать знала гораздо больше – в те времена, когда счастливые жених и невеста беззаботно делились друг с другом подноготными своих жизней, муж не только рассказывал жене про друга, но даже познакомил её с ним и показывал ей совместные фотографии их юности. Обретя