К концу весеннего семестра он позвонил и сказал, что хочет обсудить что-то важное.
– Не по телефону, – добавил он и пригласил ее к себе. В автобусе она подумала, что он хочет сделать ей предложение. Но когда она приехала, быстро выяснилось, что у него другие планы. Он привел ее в тускло освещенный бар и сообщил, что разрывает отношения. С уверенностью гробовщика он озвучил причину. Программа обучения тяжелая, нужно сосредоточиться на работе, и, что еще более важно, у них абсолютно несовместимые взгляды.
– Я отпускаю тебя, – сказал он, будто она – легко заменимый наемный работник.
Она пошла в Порт-Оторити одна, ветер гонял мусор и хлестал по ногам, и она вдыхала выхлопные газы автобусов, пока не подошла к калитке. «Я недостаточно умна для него, – сказала она себе. – Или недостаточно красива». Позже по дороге домой ей стало плохо. Вдруг накатила тошнота, и ее вырвало в туалете, потом бросало из стороны в сторону в крошечной квартирке. Она посмотрела на себя в заляпанное зеркало и сразу поняла, в чем дело. Из своей комнаты она позвонила Джорджу.
Он немного помолчал, потом сказал:
– Я знаю, куда ты можешь пойти. Теперь это легально.
– Я не могу, – сказала она после долгой паузы. – Моя вера не позволяет. Ты вовсе не обязан жениться на мне.
– Весьма благородно с твоей стороны, Кэтрин, но я не делаю ничего просто потому, что обязан.
Она ждала, что он скажет еще что-нибудь, но он повесил трубку. Шли недели, о нем не было ни слуху ни духу. В пекарне ее тошнило от запаха ванили и сахарной пудры. Будущие невесты заказывали торты, они были исполнены рвения, глаза их горели от гордости и чего-то еще – внутреннего глубокого согласия. После работы она лежала в постели, обессиленная ужасом и виной будущей матери-одиночки. Она знала, что родители отрекутся от нее. Нужно найти где-нибудь работу, получить пособие или продуктовые карточки, как поступают женщины в такой ситуации.
Потом, два месяца спустя, дождливым августовским утром он объявился у нее с букетом роз и обручальным кольцом.
– Собирай вещи, – сказал он. – Ты переезжаешь в Нью-Йорк.
Они обвенчались в церкви в ее родном городке. Прием прошел в соседней усадьбе – большего ее родители не могли себе позволить. Мать Джорджа задирала нос, она была француженка, черноволосая, как Клеопатра, с прокуренным голосом. Отец его был высокий, плечистый, с такими же глазами цвета грязной лужи, как у Джорджа.
После свадьбы Джордж отвез ее в серый домик на побережье Коннектикута. Его родители оказались бодрой парочкой, в высшей степени довольные собой, в оксфордских рубашках, серых крапчатых штанах и мокасинах, они пили джин с тоником. Ей показалось, что они похожи