В тот момент Гаю хотелось придушить Стонтона за то, что втянул его в эту проклятую авантюру, но, когда Марианна поручила герцогу прибраться в уборной, тот решил промолчать и возблагодарил небеса, что отделался относительно легко. И все же, оглядев захламленную гримерку, он ощутил себя совершенно подавленным. Ну и с чего начинать? Еще ни разу в жизни ему не приходилось убираться: разве что время от времени чистил свое ружье, – да и то это случалось крайне редко, поскольку обычно это делали слуги.
Господи, как же ему не хватало слуг!
Взглянув на туалетные столики, Гай побледнел. Ведь он совсем ничего не знал обо всех этих баночках-скляночках и тюбиках с косметикой, как понятия не имел о туфлях и ботинках, нуждавшихся в починке и ожидавших визита сапожника, наведывавшегося в цирк раз в месяц. Гай так же увидел множество разнообразных шляп, масок и украшенных перьями головных уборов…
Его тоскливый взгляд остановился на аккуратной стопке газет в дальнем углу гримерной, и он удивленно заморгал.
Стопка возвышалась на крошечном столике, приютившемся в нише странной формы, очень похожей на шкаф для метел, с которого кто-то снял дверцу. Эти газеты особенно бросались в глаза, поскольку были аккуратно сложены посреди царившего вокруг беспорядка.
Гая отделяло от столика всего два шага, и, подойдя поближе, он слегка наклонился, чтобы прочитать первую страницу, а потом прищурился и, наклонившись еще ниже, пробормотал:
– Нет, это невозможно!
Какова вероятность, что его подозрения подтвердятся?
Гай пролистал первую газету: не всю, всего несколько страниц, – пробежал глазами статью о кажущихся бесконечными мирных переговорах в Вене, перешел к разделу судебных новостей и, наконец, добрался до того раздела, который люди обычно называют колонкой сплетен или светской хроникой.
Собственное имя мгновенно бросилось ему в глаза, и Гай ошеломленно рассмеялся.
– Да что за…
Позабыв об уборке, он смахнул гору одежды со стоявшего рядом стула, уселся на него и положил стопку газет на колени.
Он просмотрел уже половину стопки – при этом его челюсть отвисала все больше с каждой новой колонкой светских сплетен, – когда дверь распахнулась и на пороге возникла метательница ножей Джозефина Браун или, как ее обычно называли, Блейд. На плече ее привычно восседал ворон Ангус.
– Привет, – произнесла Блейд, устремив на Гая взгляд своих глаз цвета опала.
Ворон смотрел на маркиза так же пристально, как и его хозяйка, только не бледно-серыми, а блестящими черными глазами.
– О, привет, – ответил Гай, ощутив легкое чувство вины из-за того, что сидел и читал газеты вместо того, чтобы заниматься уборкой, хотя ему за это не платили.
Блейд закрыла за собой дверь, и Гай отбросил прочь эту никчемную мысль.
– Хотите, чтобы я ушел? – спросил он с надеждой.
– Нет.
– О…
Вместо того чтобы что-то предпринять, Блейд просто стояла посреди захламленной гримерной и смотрела не