– Бога должен заменить новый Бог, – улыбнулась Тэффи, – и он формируется здесь и сейчас.
Она поцеловала по очереди в губы трех поэтов и крайне возбудила их, потому что втрое больше возбудилась сама. От выпитой из их губ слюны у нее поехала крыша, ноне упала, а полетела. Тэффи успокоила себя и сказала:
– Ночью женщина должна спать на любимом мужчине или он должен лежать на ней, а двое других – отдыхать с нею рядом. Нет?
– Нет, – скривил губы Блок.
– Да, – прошептал Есенин.
– Да, – кивнул Маяковский.
– Что ж, я за большинство, – щелкнул пальцами Блок и предложил сполоснуться в реке, текущей по небесам. Что они и сделали, выпив воды порами кожи, в которой ходит Господь.
7
Вечером, отдохнув на пляже достаточно, даже в предельной степени, сидели за столиком, на котором танцевали цветы, и слушали стихи поэтессы, носящей имя Марина, отчество Ивановна и так далее. Цветаева была в мини-юбке, показывающей, как телевизор, как Первый канал, мясистые, упругие и стройные бедра. Она читала то стихи, то прозу, то смесь их. Грызла семечки рифм, и кожурки голубями летали по залу. Тот взрывался аплодисментами и кричал:
– Марина, выбирай любого в количестве трех!
Цветаева выдерживала паузу и продолжала движение поезда, составленного из самолетов, которым обрезали крылья и пустили их в суп. Все будто пили воду в Сахаре из ее губ. А именно такими должны быть стихи, плюс проза, драма и философия, и это понимал каждый, пьющий кальвадос и находящийся больше на потолке, чем на стуле. Бармен жонглировал бутылками, которые в воздухе осушала Цветаева и читала свои тексты голосом, похожим на Эверест, покоренный горами Казбек и Эльбрус. Она произнесла:
– Вы видели фильм «Берегись автомобиля»? Все видели. Я теперь скажу вам, о чем он. Человек – это машина, как говорил Ламетри. Деточкин ворует мужчин для своей возлюбленной Любушки. Чтобы их вместе с ним было в сексе трое. И его никто не находит, пока угнанных машин три. Ведь и себя самого надо украсть, иначе не станешь человеком – чеком. Чеки он и хранит от продажи машин и носит с собой. Все неприятности начинаются на четвертой. Четыре машины нельзя. Четыре мужчины с женщиной – грех. И за это следует наказание. Пять лет тюрьмы за пятерых в постели.
– А женщина что, не человек? – кто-то крикнул из зала.
– Женщина – Бог женского пола, – не смутилась Марина.
Есенин выслушал это, похлопал, как и все, и сказал:
– Страх физического, а не психического рода. И он коренится в сердце. Сделав главным мозг, мы забудем про страх.
А Марина продолжила:
– Вот