СЕКРЕТАРЬ
Хороший коммунист? Твардовски пожимает плечами. Есть ли вообще хорошие коммунисты?
ТВАРДОВСКИ
Их больше, чем думают. Но, конечно, меньше, чем говорят.
СЕКРЕТАРЬ
А ты не можешь сам разобраться с этим делом?
ТВАРДОВСКИ
Нет. Это дело парторганизации фабрики. Встает. Ты побывал здесь, и снова приходить тебе не понадобится.
СЕКРЕТАРЬ
Товарищ Твардовски, мы в пожарном порядке стали искать другого поставщика. Нашли одного в Лейпциге. Это значит, что мы получим подходящий уголь только через три недели. Или через полгода. Если хочешь нам помочь, помоги быстро. Уходит.
Входят Кунце и два члена парткома комбината.
ТВАРДОВСКИ
Ты говорил, что у вас хорошо поставлена партийная работа.
КУНЦЕ
Да.
ТВАРДОВСКИ берет брикет, разбивает его ладонью, бросает на пол, где брикет рассыпается в труху.
Вот она, твоя хорошая работа.
КУНЦЕ
Это брикет.
ТВАРДОВСКИ
Понимаю. Работа хорошая, а брикет дрянной.
КУНЦЕ
Мы не рукодельем занимаемся, а выдаем сто шестьдесят процентов плана. В районе хорошие брикетные фабрики, мы завоевали первое место. Пауза. Под руководством партии. Пауза. К партии никаких претензий.
ЧЛЕН ПАРТКОМА
Потому что вы даете сто шестьдесят процентов.
КУНЦЕ
Именно поэтому.
ТВАРДОВСКИ
Сто шестьдесят процентов дряни.
КУНЦЕ
Без материального стимула дело не наладишь. Работягу в первую очередь интересуют деньги, ведь он в первую очередь человек. Хоть при капитализме, хоть при социализме. Против природы не попрешь.
ЧЛЕН ПАРТКОМА
Когда человек не может преодолеть свою природу, это говорит о плохой политической работе.
КУНЦЕ
Сознание формируется в мозгу. Мозг наполняется через желудок. Мы набиваем живот. То есть потчуем сознание, что здесь неправильно? То, что наши трудяги довольны?
ЧЛЕН ПАРТКОМА
Самодовольные обманщики.
КУНЦЕ
Обманщики? Но ведь и вы были довольны нами, хвалили, вручали премии. И в газетах только и пишут, что о нашей фабрике, разве нет? А выходит, что с сегодняшнего дня героев объявляют обманщиками. Ну, и кто мы после этого? Все еще герои?
ЧЛЕН ПАРТКОМА
Не об этом речь. ТВАРДОВСКИЙ
Сегодня мы недовольны, Пауль. И ты будь недоволен собой. Мы требуем твердости, от брикетов и от тебя.
ХОФМАН входит.
У кого нет времени?
ТВАРДОВСКИ
У меня.
ХОФМАН
Мое время тоже на улице на валяется. Садится, видит Кунце. Всего наилучшего. Хочет уйти.
ТВАРДОВСКИ
О чем речь, коллега?
ХОФМАН
Откуда мне было знать, что здесь сидит коллега Кунце. Речь идет о коллеге Кунце.
ТВАРДОВСКИ
Прошу.
ХОФМАН
Надо