Хроника экологической катастрофы. Дарёна Хэйл

вдруг найти

      то,

      чему

      никогда

      не произойти.

НАВСТРЕЧУ

      Лёд уже крепкий —

      он выдержит нас обоих,

      но я всё равно ни шагу туда не смогу ступить.

      Вот что примерно

      это такое —

      знать, что попалась,

      и всё ещё бояться любить.

      Быть не в силах (или не в состоянии)

      держать свои руки подальше от боли.

      Нормальные люди летом летают в Испанию,

      а я

      ловила

      твоё дыхание

      вместо морского прибоя.

      Там льда не бывает.

      А здесь он – крепкий:

      не треснет и не прогнётся.

      Видишь, прямо в зимние голые ветки

      катится низкое зимнее солнце:

      так жмётся к седым горам,

      так боится их отпустить…

      Нормальные люди летали бы в Амстердам —

      смеяться, искать, цвести,

      плевать на всё то, что ещё случится,

      исход принимать любой…

      А мне приходилось кусать тебя за ключицу,

      чтоб

      с языка

      не выпорхнула

      любовь.

      Поэтому я была такой тихой. Не удивляйся.

      Хотелось бы быть другою:

      умнее и лучше меня.

      Но мне приходилось держать себя за запястье,

      чтоб не до крови,

      чтобы просто, нормально

      тебя обнять —

      и отпустить потом. Веки смежив,

      спать до рассвета, под оклики воронья…

      Лёд уже крепкий – и он удержит,

      но внутри у меня вместо сердца —

      одна огромная полынья.

      И мне так страшно.

      Постоянно, всё время страшно —

      и лучше бы оставаться на бережку…

      Но я вспоминаю,

      как ты расстёгивал мою клетчатую рубашку,

      И выхожу на лёд:

      За каждую пуговку —

      по

      одному

      шажку.

МЕЖДУГОРОДНЕЕ

      Мудрая женщина

      по телефону

      в автобусе

      кому-то

      даёт

      советы.

      Хочется развернуться – и спросить у неё вот это:

      сколько ещё продлится и куда, в конце концов, заведёт?

      Почему мне казалось раньше, что во мне застывает лёд