– Не притворяйся, ты прекрасно помнишь, что его имя Марио. Нет, он не вышвырнул меня. Будь он жив, я бы и сейчас оставалась там. Но Марио трагически погиб в автомобильной катастрофе на горной дороге. И тогда я решила вернуться и жить в Ирландии. – Она снова умолкла.
– Значит, тебя оттуда вытурили после того, как он умер и уже не мог защищать тебя?
– Нет, ты ошибаешься. Я сделала как лучше и для меня, и для всех остальных.
Мать снова фыркнула. В комнате повисло напряженное молчание. Старуха никак не могла взять в толк, что же все-таки происходит.
– Выходит, вместо того чтобы воссоединиться со своими родными, ты предпочитаешь жить с незнакомыми людьми в отвратительном районе, кишащем безработными и преступниками? Значит, так ты решила?
– Я очень благодарна тебе, мама, за то, что ты предлагаешь мне кров, но мы слишком долго оставались друг для друга чужими людьми. Я привыкла жить по-своему, а у тебя, я уверена, сложились свои взгляды. Все эти годы ты не интересовалась моей жизнью, поэтому, если я стану рассказывать, это лишь утомит тебя. Ты довольно ясно дала мне это понять. Но возможно, я могу тебя навещать? И скажи, захочет ли повидаться со мной отец?
– Можешь убираться и прихвати с собой все эти разговоры о визитах и посещениях. Никто из нас не желает иметь с тобой никаких дел, вот так.
– Мне бы не хотелось в это верить. Я пыталась поддерживать отношения со всеми, я писала письма одно за другим, я ничего не знаю о своих шести племянницах и пятерых племянниках, а теперь, когда я вернулась домой, мне очень хотелось бы познакомиться с ними и узнать их поближе.
– Повторяю: мы не желаем иметь с тобой ничего общего. Ты, наверное, спятила, если решила, что можешь как ни в чем не бывало заявиться домой и вести себя так, будто ничего не было! Откуда мы знаем, в кого ты превратилась? Взгляни на свою подругу Бренду: солидная, уважаемая женщина. Замужем, имеет хорошую работу и все прочее. Вот такую, как она, не стыдно назвать сестрой и дочерью!
– И конечно же, у тебя есть Рита и Хелен, – добавила Синьора.
Ответом ей было очередное фырканье, но уже не такое вызывающее. Это означало, что две другие дочери тоже не в полной мере удовлетворяют требованиям матери.
– Так или иначе, мама, поскольку я здесь, мы с тобой могли бы как-нибудь выбраться в город – пообедать или попить чая. И я все же выясню у родных, можно ли мне встретиться с папой.
Мать долго молчала, не в силах переварить происходящее.
Синьора не сообщила свой адрес, назвав только район, в котором поселилась, поэтому сестры не смогут выследить ее. Она не испытывала ни малейших угрызений совести. Теперь не оставалось никаких сомнений: мать не любит ее и не позаботится о ее благополучии. Так было всегда на протяжении долгих лет, когда Синьора страдала от тоски и одиночества.
Она встала, собравшись уходить.
– Ишь какие мы спесивые и важные! Только не забывай: ты уже в возрасте, и вряд ли в Дублине найдется мужчина, который захочет взять тебя после