– А теперь уберись отсюда куда-нибудь, вместе со своим коронавирусным дыханием, и не мешай мне наслаждаться вечерней беседой с друзьями. – Она повернулась к Евровидению. – Верно?
– Хм, – нервно сглотнул тот.
Сегодня он надел свежий узорчатый галстук-бабочку, клетчатый пиджак, рубашку в полоску и узкие зеленые брюки с желтыми уточками. Наша крыша, очевидно, служила ему заменой «Евровидения-2020».
– Простите, мисс, не знаю вашего имени, но вы можете присоединиться к нашей беседе.
– Уж лучше я проведу вечерок в заднице у сатаны, обнимаясь со скорпионами, чем буду выслушивать ваши дебильные разговоры! – Туфелька развернулась и ушла, громко хлопнув дверью.
– Уф! – выдохнула Флорида, обмахиваясь, хотя погода стояла прохладная. – Моя мама всегда говорила: «Те, кто тявкают, тусуются с собаками – понимаешь, о чем я?» С этой дамой неприятностей не оберешься.
– Она платит за те дурацкие туфельки, раздвигая ножки на весь «Инстаграм». Так мне говорили, – отозвалась Кислятина.
– Мир в самом деле изменился, – сказала Флорида. – Теперь вот такие идиотки, имея лишь кольцевой светильник и красивые ножки, получают пару тысяч долларов в неделю за фотки своих пальчиков. Я еще помню времена, когда café con leche[26] стоил доллар, а магазин деликатесов назывался bodega[27]. Я много чего повидала, но разве сказала хоть слово? Поверьте мне, нет. В отличие от этих blanquitos[28], которые постоянно звонят на три-один-один[29] и жалуются на нас. Тебе понравилась песня по радио, и ты слегка подкрутил громкость, а в следующую минуту за окном уже ревет сирена, а в дверь звонит полицейский с просьбой сделать потише. Как будто хорошая песня может кому-то помешать. Они воспринимают ее как шум только потому, что не слушают. Музыка дает нам возможность отвлечься, раскрашивает дерьмовую жизнь, и, черт возьми, нам нужна музыка, ведь нам порой нелегко приходится. Особенно сейчас! Понимаете?
Похоже, Флорида собиралась рассказать историю. Прекрасно! Я налила себе сегодняшний напиток («Ржавый гвоздь») и устроилась поудобнее на кушетке – с заряженным телефоном наготове.
– Я всегда играла по правилам, усердно работала, платила по счетам, думая: «Когда состарюсь, уйду на пенсию и уеду домой или просто уйду на пенсию и буду на нее жить», однако, как говорится, если хочешь насмешить Господа, расскажи ему о своих планах. Мы все потеряли работу, только богатеньких беда обошла, а мне было пятьдесят пять лет, когда фабрику перевезли. Как заявило нам начальство, мы им слишком дорого обходимся.
Знаете, сколько я получала после девятнадцати лет работы на кукольной фабрике? Одиннадцать долларов в час. Если бы не брала сверхурочные каждое