Поняв, что аудиенция окончена, француз встал и, кланяясь, вышел, сопровождаемый принцем. Тот мысленно рвал волосы на фактически лысой голове: он присутствовал при обсуждении величайшей тайны, грандиознейшей авантюры столетия – и не понял ничегошеньки! Только название городов: Астрахань, Кандагар и, вроде бы, Герат. Если бы только он мог внятно пересказать услышанное англичанам!
Де Сен Жени угадал его мысли, начертанные на лице пруссака заглавными литерами, и усмехнулся:
– Я не советую тебе, Гюнтер, пытаться продать это англичанам. Это… очень вредно для здоровья. А несколько золотых рублей, я полагаю, достаточно, чтобы ты забыл об этой аудиенции?
– В смысле, несколько? Пять тысяч! Ты мне их должен за то, что я замолвил слово Потёмкину!
– А! Действительно! Но я имел в виду ещё пять за молчание. Жадюги бритты столько не дадут даже за подробный план, а ты знаешь только о его существовании…
Нассау-Зиген намёки понял и решил помалкивать.
Тем временем Екатерина вопросительно взглянула на Потёмкина. Тот отрицательно покачал головой:
– Авантюра, матушка. Не связывайся. Шибко далеко, да и ненадёжно.
– Индия, Гриша!
– Ну, Индия, ну и что? Даже если всё и получится, как потом с Людовиком договариваться будешь? Хуже нет, чем власть делить! Он одеяло на себя потянет, не сомневайся! А трофеи? У французов глаза-то завидущие, а руки-то загребущие! Как бы потом не пришлось с ними в Европах воевать из-за индийской добычи!
– Да и я того же мнения… Но записку почитаю на сон грядущий.
Принятие решения такого масштаба, безусловно, требовало изрядного времени. Де Сен Жени терпеливо ждал. Но в начале сентября пришло известие, что Людовик арестован и заключён в Тампль вместе с остальными членами своей королевской семьи. А 21 сентября он лишился титула короля Франции и был обвинен в государственной измене. Стало не до интервенции.
Французская Революция пожаром Террора полыхала по стране, не щадя никого. Крестьяне и дворяне, буржуа и военные гибли тысячами. Иногда по приговорам судов, но гораздо чаще по требованию толпы, вдохновлённой революционным правосознанием. Возникла и пала, утопленная в крови, Парижская Коммуна. В 1793 казнили Людовика, а чуть позже – его жену, Марию-Антуанетту. Гильотина, оттяпавшая головы королевской четы, сейчас экспонируется в Лувре. В том же году заколот Шарлоттой Корде Марат по кличке «Друг Народа». В 1794, в ночь на 10-е термидора казнён без суда и следствия один из вождей Революции, Максимилиан Робеспьер с братом Огюстеном, а также соратниками, числом двадцать. Новых и новых лидеров возносило на гребень волны Революции, но все они были сметены ураганом Большого Террора.
Кроме одного: Наполеона Буонапарта, артиллерийского лейтенанта, а затем и генерала, произведшего 18 брюмера 1799 года государственный