После его замечания, прерывистый шепоток прибауток волной прошёлся по присутствующим. И тут воздух словно сгустился. Шутить и болтать люди перестали. Все разом как-то сникли. Дима уловил, что вот-вот появится главарь. Гнетущая тишина нарушалась только далёким постукиванием дятла и шелестом листвы. Дима радовался утренней прохладе, она остужала, придавала движениям нерасторопности, помогала скрывать его напряжение.
Чернава не пряталась за Димой. Девочка отошла в сторонку и беспечно разглядывала ещё сероватую наполовину отлинявшую белку, которая кружила по могущему стволу дуба.
Увидев вожака, Дима в глубине души содрогнулся от отвращения. На ум пришло высказывание французского историка Эммануэля Тодда о том, что управлять обществом, где есть только бедные и богатые, может или диктатор, или клоун. Перед ним стоял и шут, и деспот в одном лице. Притихшее окружение по сравнению с главарём выглядело голодранцами, а этот толстяк в богатейшем одеянии и шитым цветными каменьями колпаке на лысом черепе блистал как царь на празднике. Высокомерный тип разил радиоактивным фоном зажравшегося барыги. Дима ненароком отметил, что имя «Борзун» вожаку очень даже подходит. Широкий рот толстогубого главаря кривился в жадной ухмылке, пока он пристально впивался взглядом в Диму, как если бы на рынке выбирал коня.
«Благо хоть в зубы не заглядывает» – мысленно нашёл с чего улыбнуться юный волхв и сразу же себя осёк. Ветер настроения может резко подуть и в другую сторону. Как известно из истории, многие правители частенько обладают непредсказуемым поведением, потому как мало что их может сдержать, кроме внутренней морали. А у этого типа с моралью, судя по виду, было всё очень плохо.
Комичным комариным фальцетом Борзун изрёк:
– Что же, на каждый товар свой купец найдётся, а мы посодействуем их встрече, – он вспушил холёную бороду, поскрёб объёмный живот, театрально зевнул, и спросил, – сказывайте гости почтенные, кто такие?
Оставив издёвку без внимания, и подавляя неуместное желание рассмеяться, Дима отстранённым тоном представился и, указав на Чернаву, предупредил, что она под его защитой.
– Куда путь держите? – любезно осведомился Борзун, но взгляд его щипал лютым морозом.
– В стольный град идём, – не скрывая, ответил юный волхв.
Борзун стоял в пол-оборота, но теперь он полностью повернулся к пленнику, задёргал плечами в такт одной ему слышимой музыки и застучал пальцами по животу. Сказанное не на шутку возбудило его любопытство. Он пробежался по Диме взыскательным взглядом, словно убеждаясь, что пленник не врёт и с некоторой долей сомнения процедил:
– Мелкий люд в Глебурге сугубо по особому повелению князя привечается. По-иному дальней стороной обходит, чтобы лихо не будить. Кто же это вас, скитальцы, в столицу звал?
Дополнительные сведения о фантазийной Руси огорошили Диму. Ему пришлось спешно импровизировать.
– Дело имеется, – уклончиво