Пока он оценивающе обмерял всех своими темно-зеленоватыми зоркими глазами, то заметил меленькую прижатую бестию, что, скалясь и шипев, упорно вырывалась из хватки, и впивалась своими ногтями в тонкую кожу эльфийки, отчего та пунцовела и стискивала острые зубы, но неотступно не отпускала. Иногда маленькая обида сильнее нестерпимой боли.
– Эй, Туина! Отпусти её. Преждевременно, ещё самосудом заниматься, – спокойно произнес человек ненапряженным баритоном, отчего стоявшая за стойкой хоть и опешила, но все же повиновалась. Вырвавшиеся с горевшими ушами Риба, навернув подставку, спрыгнула с гулко вдарившего в половицы табурета, и бойко сбросив сумку с мечом, полезла во внутренний карман под жилеткой, и уже скоро готовила короткий гравированный по лезвию кинжал, вознамерившись поиграться с лицом обидчицы.
– Сударыня? – опять спокойно, и будто позабыв о взятых в кольцо пришельцев, вкрадчиво обратился десятник, к остервеневшей гоблинке, и только со второй попытки она поняла, что вопрос к ней, – Маленькая мисс?
На этот раз, гневный взгляд перекошенного округлого лица с оскобленными клыками, маленькой зеленой девушки обратился своей вспыхнувшей стигмой и дерганьем желвак к весьма располагающему человеку в черном.
– Я знаю, что у вас заведено, немедля воздавать обидчикам. Но ладить сие непотребство вы должны в своих кроях, где царит беззаконье, и ваш личный кодекс. Здесь юрисдикция борона Нуйда Гума, кой присягнул Сибульту Второму. И за хладнокровное убийство, тебе будет положено отсечь бесноватую голову, так как ты ещё к тому придачу – нелюдь. Покумекай об этом дважды, – все так же с напускным добродушием сентенциозно произнес тот.
При всем том, не меняя добродушную мину правильных черт, он все же сжал, эфес в ножнах, обинуясь о своих дальнейших действиях в случае необдуманного отказа. Нашедшаяся из омута инфернального безумия, Риба послушно укрыла скрытый кленок, и подобрала звенящую котомку. Десятник моментально утратил к ней интерес, и вернулся к оцеплению взятых в кольцо неизвестных ему солдат.
– Не обессудьте за ожидание, – размеренно обратился он к всем тем, у шеи которых лежало оголенное лезвие его обступивших людей. – Но мой господин был осведомлён, о прибытие неких людей, которых ему описали, как солдат, и одного вельможу. Я это перед собой и вижу, и вынужден указать вам на порядки. Для начала – вам – необходимо сдать оружие, пока не выйдите из города. Таков наказ градоначальника – без формуляра оружие не выдавать. Во-вторых, он незамедлительно желает зреть вашего сира, для беседы, о цели препровождения в ренкоре. И оно не подлежит отложению.
– Только через мой труп! –